Георгий Ланской - Расслабься, крошка!

Инна замерла, а потом притворно возмутилась:

— Саш, ну что ты говоришь? Какой мне с этого может быть интерес? Мы и так участвуем. Ведущий на исход голосования не влияет, так что от него ничего не зависит. Я о Егоре думаю. Это же шанс, понимаешь?

— Там прямой эфир, — вмешалась Рокси. — Сможет ли он после… ну, вы понимаете…

Инне захотелось стукнуть ее чем-нибудь тяжелым, но Боталов вдруг хмуро кивнул:

— Да, ты права. «Еврохит» все смотреть будут. А для него это отличная площадка для реабилитации.

— Вот! — обрадовалась Инна. — А потом он сможет еще и комментировать шоу из студии. Егор — профессионал, справится. Тем более там все свои будут, я, Димка…

Она остановилась, опасаясь, что перегнула палку в своем энтузиазме и бывший сейчас догадается, что она не просто так старается.

Но Боталов подумал и закивал:

— Да, думаю, мы так и поступим. Сегодня же Коле позвоню.

Колей Боталов запросто называл генерального директора канала Николая Эрастова, от которого зависело почти все. Медиахолдинг Эрастова был самым большим в стране, а его глава считался одним из самых влиятельных людей России.

Инна возликовала и, чтобы радость не очень бросалась в глаза, изобразила на лице озабоченность:

— Только там вроде бы Галахов ведущим должен быть. А он свое место никому не уступит, — доверительно сообщила она. — Не знаю, получится ли…

— Ну, это мы еще поглядим, уступит или нет, — ответил Боталов и хищно улыбнулся.

Егор неподвижно стоял в центре студии, прикрыв глаза от ярких софитов, терпеливо выжидая, пока гример припудрит его на третий круг.

Осветители ковырялись в своих приборах, выставляя свет так, чтобы новый ведущий шоу смотрелся выгоднее. От осветительных приборов к потолку поднималось душное марево, и кое-какие зрители уже нетерпеливо обмахивали себя сложенными вдвое журналами или листами бумаги, а особо запасливые и опытные — раскрашенными веерами.

Съемочная группа была давно сформирована, работала вместе не первый месяц, и то, что вместо привычного Александра Галахова им пришлось работать с Егором Черским, стало для всех сюрпризом.

По поводу таинственного утверждения Черского шло много разговоров, но больше всего персоналу запомнился грандиозный скандал, который закатил в кабинете главного отстраненный от эфира Галахов. Что там происходило, никто не мог точно сказать, но, как только двери распахнулись, все присутствующие смогли улицезреть красного от злости ведущего, гневно крикнувшего в сторону генерального:

— Если я уйду, уйдет половина спонсоров!

Предвкушая ответ главного, народ затаился, делая вид, что страшно занят бумагами на подпись, питьем воды из кулера и телефонными разговорами.

Ответ главного не заставил себя ждать:

— Да, да, Александр, я в курсе. В прошлом году эту же песню пел некий молодой пародист. Сейчас у соседей работает, с зарплатой на два нуля меньше. Хотите повторить его финт? Ради бога.

Галахов злобно хлопнул дверью, оглядел присутствующих и, сделав независимое лицо, гордо удалился.

Спустя полчаса в социальных сетях появилось ехидное сообщение, что, к величайшему сожалению, вести отбор на «Еврохит» доверили молодому выскочке с профессиональной дезориентацией.

Увы, проведенный Галаховым по всем правилам демарш остался незамеченным.

Кроме нескольких десятков верных фанаток, поддерживать Галахова никто не стал. Спонсоров убедили, что Черский в качестве ведущего куда лучше и, что самое приятное, — намного дешевле.

Возражать никто не стал.

Более того, в поддержку Черского выступили два закулисных монстра в лице Боталова и его строительной империи и Караулова, в империю которого входило вообще все: от газа и нефти до алмазов и машиностроения. Упускать такую золотую жилу никому не хотелось.

— Намаемся мы с ним, — вздохнула гримерша, перед тем как Егора увели переодеваться. — Все эти дети олигархов — уроды капризные! То им не так, это не так… Помните, как с Гайчук работали? Вот кто все нервы вытрепал. Помяните мое слово, этот похлеще будет!

Съемочная группа согласно покивала, и на всякий случай к Егору приближались лишь в случае необходимости.

Он видел, что от него шарахаются, как от зачумленного, и лишь холодно усмехался.

Его сжигал странный, жгучий азарт, подхлестываемый чувством дежавю.

Конечно, все это с ним уже происходило прежде. Каждый раз, когда он начинал новый проект, первый раз стоять перед зрителями в студии было тяжело. Тяжело ловить волну разговора, выискивать работающую камеру, быть остроумным и ироничным и — самое главное — не давать зрительской аудитории выплеснуть свои эмоции из заранее проложенного русла.