Эмма Хили - Найти Элизабет

– Я не ошиблась домом, – возражаю я. Их отношение заставляет меня почувствовать себя маленьким обиженным ребенком. – Я не глупа. Элизабет исчезла. – Глубоко вздыхаю. – Почему вы так равнодушны? Почему никто ничего не делает? – Мне кажется, что я срываюсь на крик, но удержаться не могу. – С ней могло случиться все, что угодно. Все, что угодно. Почему никто не пытается ей помочь?

Эта небольшая группа людей по-прежнему не хочет встречаться со мной взглядом. От досады у меня перехватывает горло. Я сжимаю чашку в руке и швыряю ее на каменный пол. Она легко разбивается, и осколки летят в разные стороны. Женщина в жилетке ставит свою чашку на столик и начинает подбирать осколки.

– Пожалуй, я лучше отведу вас домой, – говорит она, осторожно выводит меня из церкви и усаживает в машину.

Она очень терпеливо ведет себя, когда я называю неверное направление к моему дому и нам приходится сделать круг. Пока она ведет машину, я делаю запись для памяти. «Элизабет нет в церкви». Женщина видит, что я пишу, и треплет меня по руке.

– Я бы не стала беспокоиться на вашем месте, дорогая, – говорит она, помогая мне выбраться наружу. – Господь присматривает за своей паствой. Вам нужно заботиться о себе.

Она предлагает заехать за мной в следующее воскресенье и отвезти в церковь. Но я отвечаю, что у меня нет настроения. Она понимающе кивает, и в ее улыбке я замечаю нотку облегчения.

Полицейский участок расположен все в том же здании. Каменный фасад, над входом каменная плита с датой 1887 год, в коридоре большой стеклянный фонарь. Все это успокаивает. Но вот пол внутри на вид какой-то мокрый, и мне страшно на него ступать. Я на минуту застываю на пороге, думая про себя, как по такой скользкой поверхности ходят «лица в нетрезвом состоянии». Придерживаясь рукой за стену, делаю первый шаг и, не убирая руки от стены, иду дальше.

Сделав еще несколько шагов, я понимаю, что держусь за доску объявлений. Я останавливаюсь и читаю, что написано на плакате, пришпиленном кнопками посередине. «Мошенники, специализирующиеся по банкоматам, работают круглые сутки». Интересно, кто они такие, эти мошенники, специализирующиеся по банкоматам, и как им удается сутками не спать. Эта мысль утомляет меня. Здесь есть где передохнуть – длинная деревянная скамья. Она рядом со мной, но сесть на нее я не могу. Я должна двигаться дальше. Должна сделать то, зачем пришла сюда. На какой-то момент я не могу вспомнить, что это такое. В голове пустота. Руки начинают трястись, сердце бьется, как будто переместилось в желудок. Я делаю глубокий вдох, сую руку в карман кофты и пытаюсь нащупать записку. Что бы это ни было, я должна была записать причину моего прихода сюда. Непременно должно быть какое-то напоминание.

Я вытягиваю из кармана пригоршню разноцветных бумажных квадратиков. Их края загибаются, упираясь мне в кожу между большим и указательным пальцами. Я не хочу отрывать вторую руку от стены, чтобы их просмотреть, мне страшно потерять равновесие. Я нахожу розовый квадратик с сегодняшней датой. Впрочем, я не уверена, что дата сегодняшняя. И еще желтый квадратик с телефонным номером моей дочери, на случай непредвиденных обстоятельств. Далее идет рецепт овощного супа – правда, б о льшая его часть отсутствует, и все потому, что список ингредиентов заканчивается кабачками. Увы, я не нахожу ничего, что бы сказало мне, зачем я здесь.

– Здравствуйте, миссис Стенли, – раздается голос рядом со мной.

Я поднимаю глаза. На другой стороне помещения стоит письменный стол. На столе табличка: ПРИЕМНАЯ ОТДЕЛЕНИЯ ПОЛИЦИИ. Я читаю ее вслух. За столом сидит какой-то человек. Но я вижу лишь его силуэт сквозь стеклянную перегородку. Я запихиваю листки обратно в карман и иду мимо скамьи. Ее деревянное сиденье отполировано до блеска. Интересно, это сюда сажают только что арестованных? Неужели ночью здесь полно алкоголиков, проституток и уличных воров? Не похоже. Потому что сейчас, в разгар дня, здесь царит тишина. Я даже слышу эхо своих шагов, когда иду к столу.

Когда я подхожу ближе, то уже могу различить темные погоны на белой рубашке дежурного, они похожи на крошечные крылышки. Он отрывает глаза от экрана компьютера и улыбается мне. Я невольно улыбаюсь ему в ответ, как когда-то улыбалась Фрэнку. Мышцы вокруг рта автоматически слушаются меня. Я не знаю, откуда ему известно мое имя.

– Как обычно? – спрашивает он, и его голос cлегка дребезжит в динамике.

– Обычно? – переспрашиваю я.