Нэнси Хьюстон - Обожание

«За три недели в Австралии, — продолжал Табран, — мы с Салли пережили удивительный роман. Однажды она отвезла меня в особую бухту, и мы плавали с дельфинами. Это было невероятно, Эльке, и неописуемо прекрасно. В волнах плескались сотни дельфинов, и я точно знаю, что наше общество им нравилось! Они резвились в волнах, проныривали между ног, терлись об нас, добродушно толкались… А что уж говорить о звуковых волнах, которые они испускают!.. В конце дня у меня было такое чувство, как будто я пережил шестичасовой оргазм!»

Толстяк журналист рассказывал и менялся прямо у меня на глазах, он весь светился изнутри, вспоминая волшебное приключение, пережитое четыре десятилетия назад на другом конце света. В конце я даже прослезилась.

Спасибо, Космо, прошептала я себе под нос.

Понимаете, ваша честь?

Разница не в том, что после его смерти я ничего не могу получить от него, а в том, что сама не могу ничего ему дать; он даже не услышит слов благодарности, которые я неустанно повторяю.

Космо больше не живет в настоящем. Оно и к лучшему. Он умер летом 89-го и не увидел ни падения Берлинской стены, ни окончания холодной войны, ни распада Советского Союза. Ему не пришлось переосмысливать и включать в свой скетч «Объяснение мира ребенку» геноцид в Руанде, вторую интифаду, уничтожение башен-близнецов на Манхаттене… Он даже не успел ничего узнать об интернете, а ведь его имя «подмигивает» сегодня с тысячи сайтов!

Годы, бесконечные и безразмерные, уплывают, как пароход в «Амаркорде» Феллини. Не знаю, сколько лет растаяло в тумане, господин Пико отошел в мир иной, и я стала владелицей «Зодиака», выкупив все заведение целиком (честно говоря, конкурентов у меня почти не было)… Народу в деревне становится меньше, неуклюжие красноносые крестьяне в засаленных кепках заходят все реже, зато у меня появились новые клиенты: парижане, играющие в деревенскую жизнь, бельгийские, голландские и немецкие туристы, завернувшие, по дороге на юг, на родину Жорж Санд… и женщины, ваша честь! Да, женщины теперь часто заходят в бистро, даже совсем юные, хрупкие нимфетки вроде Милены — это моя внучка, дочь Фионы. Они устраиваются за столиком на террасе, пьют абрикосовый сок и покуривают сигаретки с ментолом…

Все меняется, ваша честь!

ФРАНК

Когда в сентябре 2020 года Фиона позвонила мне и сказала, что мама умирает, я кинулся туда и сидел у ее постели. Маме было восемьдесят три года. Ночь, день и еще одну ночь я не отрываясь следил за слабеньким огоньком — тем самым, что так любил фотографировать когда-то наш отец… Наконец, на вторые сутки, на рассвете, произошло то, чего я так желал: из глаз моей матери ушла последняя искорка жизни.

Нет, ваша честь, я жаждал не ее смерти — его.

И это наконец случилось. Я издал глубокий вздох облегчения.

Клоуну-блудодею пришел конец.

Но, как только я вышел из маминого дома и отправился в «Зодиак» выпить стаканчик виски и отпраздновать, стало ясно, что я ошибся.

Бистро сменило название — теперь оно называлось «Космо».

Я сел за стойку рядом со старым кузнецом Азимоном. Ему было, верно, лет сто, крошечный высохший, согнутый в три погибели годами и отравленный алкоголем. Но когда он поднял стакан, чтобы произнести тост за Эльке, оказалось, что он все еще помнит тот знаменитый день рождения полувековой давности, на котором Космо попросил его незаметно передать записку хорошенькой официанточке.

Неделей позже, приехав в Париж по делам, я случайно услышал в метро разговор двух дамочек. Одна говорила, скосив глаза к носу: «Я воюю? Это я-то воюю?» — а другая хохотала, как безумная.

Потом я отправился навестить Фиону — она теперь живет в том же богатом предместье, где обитал наш покойный дед-банкир, — и увидел, что она сидит на крыльце со своей внучкой Джулией. Я помахал им издалека, но они даже головы не подняли. Я подошел ближе и увидел, что они играют в веревочку, — этой дебильной игре Фиону научил Космо, когда она однажды простудилась и лежала в постели…

Он был повсюду, этот Космо! Как лесной пожар… затаптываешь огонь в одном месте, а он разгорается в другом — снова, снова и снова… Как ни старайся задушить пламя — поднимешь глаза и увидишь, что горит в десяти новых местах… Это сводит меня с ума!

ЭЛЬКЕ

Ну да, я умерла, ваша честь. Вы удивлены? Понимаете, все эти события произошли очень-очень давно…

Сегодня все мы — все! — мертвы…

Все, да… Космо… Андре… Иона… Жозетта… Сандрина… Вера… Фиона… Франк… Латифа… Касим…