Ципора Кохави-Рейни - Королева в раковине

Лоц поправился, но маленький Бумба корчился на паркете от боли. «Здесь и здесь болит», — показывал он пальцем на живот и голову и стонал. А все потому, что по указанию врача убрали все зараженные игры и игрушки.

— Что с тобой, мальчик? — подмигнул доктор Вольфсон отцу и деду.

— Ой, ой! — стонал Бумба и получил уйму подарков, а также освобождение от занятий в школе.

Лоц забыл про болезнь, Фрида благодарила Иисуса. Даже легкое заикание после скарлатины исчезло. Бумба — мальчик веселый и здоровый. Только Бертель печалится по поводу мышонка и не произносит ни слова.

— Не объедайся книгами, — семейный врач обеспокоен ее худобой, — ешь питательную пищу, играй с друзьями, занимайся физкультурой, Бертель.

В трамвайном вагоне, везущем ее к доктору Вольфсону, Бертель мечтает. Морщины беспокойства, избороздившие лицо Фриды, уводят мысли Бертель далеко от Берлина, в Силезию, к любимой сестре. Лотшин вернется домой с рассказами о предках деда, а также о дядях и тетках и их связях с германской аристократией. Лотшин привезет для Бертель книги и шелковые платки от теток, живущих в родовом замке. А пока Бертель ужасно не хватает доброй сестры.

Бертель не перестает удивлять отца. Девочка связывает одно понятие с другим удивительно разумно. Она способна разобрать прочитанное или услышанное и сделать из всего собственные выводы.

Артур размышляет над тем, куда заведет дочь не по годам развитое воображение. Вот они беседуют в его кабинете о классической греческой литературе, о десяти мерах и принципах эллинов, о философии Платона.

Бертель выстроила из прочитанных ею мифов целый мир.

Семилетняя девочка анализирует сложную прозу Томаса Манна, книгу «Пелле завоеватель» или роман датского писателя Мартина Андерсена Нексе «Дите — дитя человеческое»!

— Понимай, как хочешь. Главное, что она читает, — сказал доктор Герман.

Отец видит, что дочь читает роман «Анна Каренина», и глаза ее горят.

— Самое большое преступление Анны Карениной в том, что она оставила сына во имя любви, — сказала она отцу, когда тот позвал ее к себе в кабинет, чтобы узнать, чем Анна Каренина пленила ее сердце.

— Понимаешь ли ты, что это такое — любовь, Бертель?

Из разговоров брата и взрослых она поняла, что такое любовники и любовницы, и что именно между ними происходит. Артур с трудом сдерживает смех. Молчунья Бертель разговорилась. С искренним волнением и, можно сказать, с душевной скорбью говорила она о страданиях красавицы Анны Карениной.

— Ее муж, человек злой, забрал у нее сына. К Анне явился принц, и она в него влюбилась. Злой муж объявил ей войну и хотел уничтожить эту прекрасную женщину.

Бертель добавила, что не понимает, почему Фердинанд и ее кудрявые сестры-близнецы скучают над эпилогом романа. Они загорали на открытой веранде, примыкающей к гимнастическому залу, говорили о том, что эпилог не соответствует духу эпохи, и сочиняли различные варианты завершения сюжета книги.

— Ну, все в порядке, Бертель превратила шедевр Толстого в детскую сказочку, — оборвал Артур смех старших, думая о том, какую воспитательную пользу извлечь из истории героини романа. Он глянул на обувь дочки и сказал с укоризной:

— Бертель, шнурки у Анны Карениной несомненно были завязаны.

Бертель поспешила, встав на колени, завязать шнурки.

— Бертель, — продолжал отец, — Анна еще и причесывалась.

Девочка тут же поднесла руки к голове и пригладила стоящие торчком волосы, и на лице ее отразилось отчаяние от того, что они не заплетены в косички. Бертель кружила по дому с мечтательным выражением лица, держа подмышкой любимый роман, героиня которого запуталась в своей жизни. Маленький сын Анны Сережа страдал от тоски по матери. Бертель хранила верность ей и ее сыну. Ранним утром, перед уходом в школу, она не забывала забрать книгу из-под подушки и положить в школьный ранец.

С тех пор прошло более четырех лет, а роман Толстого по-прежнему был близок душевным переживаниям Бертель.

Семь часов утра. Вздохи и крики — Фрида борется с путаницей черных волос девочки, пытаясь заплести их в две косички. Дом напоминает камеру пыток времен испанской инквизиции, бедную девочку ведут на костер.

«Ой, ненормальная», — Лоц злится, умываясь и чистя зубы. Красавчик не выдерживает этих криков и стонов, несущихся каждое утро из гостиной, перед тем, как девочка убежит в школу. Фрида дышит в затылок Бертель, повторяя слова деда: «В семье не без урода». Бумба в восторге: «У божьей коровки выросли конские волосы!»