Ципора Кохави-Рейни - Королева в раковине

Бертель не любит, когда ей повторяют, что она девочка умная, и потому должна уступать Бумбе. Также она не любит, когда допытываются у нее, где она была с утра до вечера и что делала. Она поджимает губы. И сочиняет всяческие небылицы о том, что случилось и чего не случилось, ведь все равно ей не верят.

И вообще все правы. Внутренняя правда — это ее, и только ее, тайный клад. И никто его не сможет у нее отобрать. Она никому его не откроет, даже любимой Лотшин, потому что люди враждебны ей.

Бертель несчастна. Хорошо ей лишь наедине со своими тайнами на чердаке. В шкафах и ящиках старой дубовой мебели хранятся инструменты, обувь бабки, деда, покойной матери. Бертель выстраивает вещи в ряд, и они оживают. Иногда в ее воображении возникают дети, и они играют с ней в разные игры. Бертель взволнована, она закутывается в ветхие одеяла, обкладывается подушками, катается на перинах, набитых белыми перьями.

В гостиной Фрида расплетает ей косы, расчесывает волосы и кричит:

— Иисусе, откуда эти белые перья?

В воздухе — запах нафталина, гневные вопли Фриды:

— С утра до вечера ни крошки во рту!

Фрида всплескивает руками, она заботится о девочке и даже иногда немного жалеет ее, но все время требует от нее следить за собой и за порядком вокруг себя, учиться всему этому у сестер. Фрида не может понять, почему она прячет от прачек ставшую уже черной ночную рубашку.

— Это рубаха Изабеллы, — оправдывается Бертель.

— Кто это Изабелла?

— Королева Испании.

— Какое отношение имеет Изабелла к грязной рубашке?

— Я хочу знать, что такое верность. Три года королева Испании носила одну рубаху, чтобы доказать верность мужу, ушедшему на войну.

Фрида пытается вдолбить Бертель, что она не воспитана: поднимает стулья на кровать, кладет на них простыни и одеяла и прячется в них. Фрида не может понять, что девочка строит в шатре башню из книг, и благодаря этому возникают в ее сознании красивые картины, захватывающие ее мысли, и все страхи исчезают.

— И со всей этой грязью ты спишь?

Фрида разбирает шатер и забирает из рук девочки ее любимые книги.

Лотшин вступается за сестру, но и она однажды обронила:

— Фрида, ты же знаешь, что она не совсем нормальна.

Отец же сказал:

— Оставь ее, Фрида, она девочка уникальная.

Фрида выходит из его кабинета, цедя сквозь зубы:

— Сумасшедший дом.

Экономка тяжело вздыхает, сидя в трамвае. Эти поездки с одного конца города в другой выматывают душу у женщины на шестом десятке.

— Бертель, — говорит она девочке, — Почисти ногти, завяжи шнурки на ботинках, надень элегантную шляпу, как надевают дети из порядочных семей.

Но Бертель упрямо надевают вязаную шапку, которую носят простые рабочие. Это подарок служанки Кетшин. Фрида тяжело дышит. На Бертель розовый костюм с зеленой полосой, который ненавистен девочке.

— Иезус, девочка вымотала мне все нервы, когда согласилась надеть этот красивый костюм — подарок тети Регины.

Трамвай катится по рельсам, останавливается, проглатывает и выпускает пассажиров. Теснота усиливается к полудню.

— Какая может быть польза в этих кварцевых лучах? — Фрида ведет счет той уйме денег, которую платят за эту новинку современной медицины. Гораздо лучше действует против высокой температуры стакан горячего молока с медом и сахаром, или липовый чай. И не нужны никакие таблетки. И вообще обильное выделение пота снижает жар тела. Она как и ее бабушка и прабабушка обкладывает больного пуховыми перинами, хранящимися в шкафах на чердаке. Она предостерегает детей: если они, не дай Бог, заболеют краснухой, опасайтесь всего красного, не ешьте клубнику, помидоры, перец, ибо это может привести к оспе. В трамвайном вагоне Фрида ерзает на сидении и качает головой: в доме хозяина не полагаются на народные способы лечения.

С тех пор, как внезапно умерла хозяйка, любая болезнь ребенка поднимает на ноги всех домочадцев, Весь дом трясло, когда Лоц заболел скарлатиной. Хозяин вместе с Фридой кормил мальчика и давал ему лекарства. Дед возражал против карантина, назначенного врачом, и снабжал бледного и слабого внука играми, игрушками. Лоц лежал, как мумия. Не реагировал на горы подарков, загромождавших его комнату, за исключением большого белого плюшевого медведя. Когда появились первые признаки выздоровления, в комнате больного поставили театр кукол. Фердинанд и дети развлекали его оригинальными музыкальными представлениями, чтобы ускорить его выздоровление.