Джон Брэйн - Путь наверх

— Простите, что заставила вас ждать,— сказала Сьюзен.— Никак не могла найти свою записную книжку. В субботу вечером я свободна, Джо.

Первый дракон — пусть совсем тщедушный — был сражен наповал. Я постарался скрыть свое торжество.

— Отлично. Я заеду за вами в четверть седьмого, хорошо?

— Нет, нет,— сказала она поспешно.— Встретимся в театре.

— Тогда без четверти семь?

— Чудесно. Ой, мама идет… я бегу… До свидания!

— До свидания,— несколько озадаченно сказал я.— Пряничная позолота уже чуточку потускнела. Почему Сьюзен так испугалась появления своей матери? Может быть, она хочет скрыть от домашних, что собирается пойти со мной в театр? Неужто ей не разрешают встречаться ни с кем, кроме Джека? И мне, в отличие от него, не положено даже появляться в ее доме?

Когда я вернулся в казначейство, Тедди Сомс пил чай и флиртовал с Джун Окс, машинисткой из отдела здравоохранения. Джун едва исполнилось двадцать лет. Она была рыжая, белокожая, глупенькая и, по моему твердому убеждению, влюбчивая. Впрочем, я был достаточно осторожен, чтобы не заводить с ней романа. В стенах учреждения романы завязываются чрезвычайно легко, а развязаться с ними бывает довольно трудно, в особенности когда это происходит в маленьком городке.

Тем не менее я тоже начал слегка заигрывать с ней. Моему уязвленному самолюбию было приятно общество женщины, которая была достижима для меня и которая, думал я, глядя на ее полные влажные губы, не станет подстрекать меня понапрасну и будет чрезвычайно довольна, если я приду к ней в гости.

— Привет вам, царица моего сердца,— сказал я, беря себе чашку чаю.— Всегда приятно видеть вас. С каждым днем вы становитесь все краше. Я рад, что вы не работаете в казначействе.

— Вот как — вы не хотите, чтобы я у вас работала?

— Я бы тогда только и делал, что глядел на вас,— сказал я,— и забросил бы всю работу.

Джун хихикнула.

— Я слышала, что вы поглядываете на кого-то другого.

— Только потому, что вы отказываетесь выйти за меня замуж.

— Вы еще не сделали мне предложения.

Я опустился на одно колено и приложил руку к сердцу.

— Дорогая… нет, да позволено мне будет сказать… дражайшая мисс Окс. Предлагаю вам руку и сердце…

— Не слушай его, Джун,— сказал Тедди.— Он шляется по кабакам с замужними женщинами.

Я поднялся с колена.

— Не понимаю, что вы имеете в виду?

Джун снова хихикнула:

— Ее имя начинается с буквы Э. И она слишком, слишком стара для вас.— Голос у Джун был очень тонкий, почти писклявый и находился в странном несоответствии с ее пышным бюстом.

— Ах, вот что,— сказал я небрежно.— Она подвезла меня на своей машине до дома. Мы обсуждали пьесу. Тедди не способен этого понять. У нас с ней абсолютно платонические отношения.

— О нет, я понимаю,— сказал Тедди, обнимая Джун за талию.— Я вот все стараюсь уговорить Джун провести со мной платонический уикэнд. Лишь бы только не получился платонический ребенок.— Он расхохотался громко и, как всегда, несколько театрально и ущипнул Джун за щеку.

— Ты несносен,— сказала Джун.— Нет, нет, Тедди, отвяжись. Что, если войдет мистер Хойлейк?

— Он распорядится, чтобы я оставил тебя в покое, и примется за тебя сам,— сказал Тедди.

— Я больше с тобой не разговариваю! Все! — сказала Джун.— У тебя чудовищно грязные мысли.— Она улыбнулась мне.— А вот Джо — настоящий джентльмен.

— Ну, особенно на это не полагайтесь,— сказал я.

Она подошла ко мне ближе. От нее исходил какой-то необычный аромат — не духов, не мыла, не пота,— почти едкий, но чистый. Мне захотелось обнять ее или хотя бы назначить ей свидание. Но первое ничего бы мне, в сущности, не дало, а второе было опасно. Поэтому я только улыбнулся ей.

— Вы очаровательны,— сказал я.

— У вас немыслимые глаза,— сказала она. На секунду она коснулась моей руки.— Скажите, чем мы, молодые старые девы, вас не устраиваем? — Все это говорилось так, словно Тедди не было в комнате.

— Не обращайте на меня внимания,— сказал он.— Вы, мальчик, имеете успех у дам, вы в их вкусе.

— Как же! Они выстраиваются в очередь, чтобы только поговорить со мной.

— Вы можете вскружить голову Джун,— сказал Тедди.— Она еще совсем ребенок. А вот миссис Э… Вот тут я, действительно, завидую вам.

— Завидовать совершенно нечему.

— Она прелестна,— сказал Тедди. Худое, жесткое лицо его стало вдруг мечтательным.

— Да, ничего себе. Но я об этом как-то не думаю.

— Ну, черт побери, а я думаю. Она…— Он остановился, подыскивая слово, затем продолжал без малейшего стеснения: — Она настоящая леди. И настоящая женщина. Всякий раз, как я ее вижу, меня бросает то в холод, то в жар.