Степан Калита - Сполохи детства

Большинство детей, к несчастью, совсем не такие, каким был я. Они отнюдь не питают нежных чувств к мучимым жизнью кошкам, жабам и серым козликам. Напрасно родители их идеализируют. Чаще всего дети жестоки. По большей части, от того, что у них еще не сформированы морально-нравственные ориентиры, и они не осознают многих важных вещей. В этом смысле я был удивительно зрелым ребенком. Возможно, потому, что рано обнаружил себя в этом мире, на этой планете, в этом растущем теле, способном испытывать не только физическую, но и душевную боль. Обнаружил — и понял, что люблю окружающую действительность и людей всем сердцем. Люблю, но при этом не буду предъявлять к ним слишком высоких требований, а всегда стану принимать их такими, какие они есть. Со всем их несовершенством, причудами, с удивительной способностью сопереживать и чувствовать. И даже отъявленных подонков я постараюсь понять.

И я искренне старался. Но некоторых понять так и не смог. Неправда будто бы нет черного и нет белого. Не нужно в самом отъявленном негодяе искать что-то хорошее, как советуют некоторые философы. Зло существует. Причем, в самой уродливой первобытной форме. И живет в отдельных людях. Оно всегда безразлично, малочувствительно, оно — полная противоположность зрелого интеллекта. Попросту говоря, одержимый злом человек всегда холоден и глуп. Умный, в силу своей тонкой нервной организации, не способен на зло. Просто потому, что к нему восприимчив.

Детская влюбленность выражается не одной только безобидной платонической симпатией, как порой кажется взрослым, забывшим детство, но и во вполне физиологичных проявлениях сексуальности: поцелуйчиках, обнимашках, «показывании друг другу пиписек».

Помню, как одного мальчика из моей детсадовской группы девочки обвинили в том, что он «показывал им пипиську». По их же просьбе, между прочим. Юный эксгибиционист покраснел до корней волос и от жгучего стыда расплакался. Воспитательница негодовала. Подозреваю, этот опыт помог ему навсегда усвоить — не обязательно демонстрировать то, чем тебя наградила природа, всем представительницам прекрасного пола без исключения. Потому что девочки могут быть коварны — и, не оценив твой порыв, предадут его огласке. В общем, паренька спасли от тяжелой участи в будущем.

Крайне удивленный странным поведением мальчика, я, тем не менее, представив зримо эту картину, испытал вдруг сильное волнение. Мне показалось, что это совсем неплохая идея — раздеться догола и обняться с какой-нибудь девочкой, которая мне нравится. Идея, и вправду, была неплохой. А для незрелого детского сознания и вовсе — гениальной. Но объект моей страсти пока был смутным и лишенным очертаний. Не станешь же обниматься с первой попавшейся. А вдруг она будет против?..

Уверен, подобные эмоции испытывал не я один. Между тем, идиоты, проектировавшие сады, с детской сексуальностью считаться не желали. Она для них просто не существовала. Детки уже выросли из ясельного возраста, ходили в старшую группу, и конечно, интересовались половыми отличиями у мальчиков и девочек. А туалет, тем не менее, был общий. Вот и подглядывали мальчики за девочками, а девочки за мальчиками. И познавали разницу полов в незатейливых играх. Порой — безобидных. Порой — не очень.

Не очень, когда самую красивую девочку группы, белокурого ангелочка Свету Березкину, мальчишки потащили в туалет и стянули с нее трусы, чтобы как следует рассмотреть — во всех ли местах она настолько же притягательна? Света потом отчаянно рыдала, а мальчишки, потеряв к ней всякий интерес, обсуждали увиденное. И пришли к выводу, что Березкина — то, что надо. Сам я в насилии не участвовал, но с согруппниками был согласен. «С Березкиной я бы мог обняться голышом, — думал я».

Впрочем, Света недолго оставалась первой красавицей детского сада. Однажды детей попросили принести анализы кала — «на яйцеглист». И сразу выявилось два «сифака». Так называли тех, у кого в анализах обнаружили яйца глистов. И, увы, Света Березкина была среди зараженных. Другим несчастным, в чьём организме жили глисты, поглощая за него манную кашу и компот, был всегда грустный и очень скромный мальчик по имени Дима. Он откровенно убивался из-за того, что согласился принести спичечный коробок с какашками. Но попробовал бы он его не принести! Тоталитарное государство — ничто в сравнении с советским детским садом. Точнее говоря, любое учебное и дошкольное заведение — модель государства в миниатюре.