Джонни Псих: Красавица Леночка: обаяние Зла

Когда они вышли из ресторана, Леночка неожиданно спросила: проводишь меня? И, словно в ответ на недоумённый взгляд Джонни, пояснила, что иногда ходит отсюда пешком в хорошую погоду. По крайней мере, когда есть настроение.

Конечно, Джонни понимал, что Леночка держит его за идиота. А также то, как он порой сам ведёт себя, словно полный дурак. Но он был не настолько глуп, чтобы не понимать, что у Леночки были причины, отличные от несвойственной ей тяги прогуляться на свежем воздухе. И ему предстояло выяснить, каковы же эти причины.

Неожиданно Леночка сменила тему разговора и сказала: мне нужен твой совет. Джонни не мог не вспомнить при этом, как почти два года назад теми же словами она начала длительную переписку с ним про своего любовника и как того вернуть. Не забывал Джонни и о том, чем в итоге обернулись для него его «шедевры» эпистолярного жанра, которые он писал тогда Леночке по ночам. Уже периодически обнимаясь снова со своим любовником и параллельно паразитируя на Джонни, эта мразь ещё посмела сказать тогда в Турции, когда уже получила от Джонни что хотела, о бесполезности его писем. Мол, Джонни живёт в компьютере, не общается с людьми, а потому не знает реальной жизни. И соответственно от писем его ей не было особой пользы. Несмотря на почти год, прошедший с тех пор, эти воспоминания несли в себе столь сильный эмоциональный заряд, что и теперь, почти год спустя, они неожиданно встали у Джонни в горле плотным комком обиды и злости, мешая ему дышать.

Впрочем, долго оставаться в этом негативном эмоциональном состоянии, принявшем даже соматическую окраску, ему не пришлось. Из него его вывела Леночка своей новой историей, которую нужно было слушать и как-то на неё реагировать. Основная трудность Леночки, как она уже упоминала прежде, заключалась в новом начальнике, заставлявшем её работать. Леночка изображала досаду (Джонни уже давно привык к тому, что она скорее мастерски разыгрывает чувства, нежели их испытывает) по поводу неэффективности даже её «женских штучек». Видите ли, он так любит свою жену, — бесилась Леночка.

Джонни сразу представил себе, чем могла бы обернуться для начальника короткая интрижка с Леночкой. Конечно же, его супруга, на чьей площади он жил (как уже упоминалось, он был приезжим), сама по себе бы ничего не узнала. Зато перед Леночкой открывались просто изумительные перспективы для шантажа! И тогда, вероятно, начальнику пришлось бы от неё откупаться, не говоря уже о том, что ему стало бы резко не до того, чтобы заставлять Леночку содержательно трудиться на работе.

Джонни также находил неуместным словосочетание «женские штучки» в данном контексте. Словно все женщины — шлюшки, склонные к манипулированию. Нет, как бы скверно ни складывались его личные взаимоотношения с женщинами, Джонни был всё же лучшего мнения о них как классе.

Тем временем Леночка продолжала. Она сетовала на то, что её начальник даже кофе сам себе делает. Мол, а то бы я его могла отравить, подсыпав ему яда. При этих её словах Джонни стало страшно. Нет, он, конечно же, понимал, что Леночка, с головой погрязшая в беспомощности собственного паразитизма, вряд ли сумела бы провернуть такое убийство на практике. Ведь для этого, как минимум, ей бы понадобилось сильнодействующее ядовитое вещество без вкуса, цвета и запаха. И где она его возьмёт? Купит в аптеке? Так это ещё нужно знать, что покупать! Потом, не факт, что такие вещи свободно продаются в аптеках без рецепта. Вот бы тогда суицидальные субъекты налетели!

Нет, для Джонни было ясно: Леночка не станет осуществлять такое на практике. Его пугала не возможность совершения Леночкой убийства своего начальника. Скорее, Джонни становилось не по себе от осознания того, как легко ей было бы убить человека, будь у неё такая практическая возможность. Навсегда прекратить его поток сознания, необратимо перечеркнуть все его мысли, надежды и мечты только за то, что пытался заставить её работать на работе.

Почему у Джонни сложилось такое впечатление? Леночка говорила об убийстве человека совершенно бесстрастно, так, словно предполагалось убрать с дороги ненужную вещь. Он уже знал, как отсутствие простых человеческих чувств позволяет ей легко выкидывать из своей жизни людей, утративших для неё практическую ценность. Теперь Джонни ощутил, как легко было бы ей выкинуть человека, вставшего у неё на пути, вообще из жизни, в смерть, в вечное небытие. И от осознания этого у него было странное, неприятное чувство, словно мурашки по коже.