Игорь Афонский - Здравствуй – прощай!

Но тем местом считается именно «под мостом». От арыка следовало пройти немного дальше, пробежаться трусцой, пересечь дорогу, спуститься по крутому склону, и вот она — чистая холодная Сурхан— Дарья! Даже не сама она, а какой-то неведомый её приток, её маленький сай. Ледяная, живая вода, с настоящей форелью. Там взвод так же раздевался, в одних исподних штанах заходил в воду по колено и умывался. Холодная вода в этом жарком климате — это предел солдатских мечтаний! Река сходит с горных ледников, быстро преодолевает любые расстояния. От этого места гряды гор и не видать, но не ключевая же она на самом-то деле? Тогда же они все вместе и выстроили тут запруду. Днём солнце немного нагреет поверхность, и тогда можно будет искупаться. Но для подневольного солдата попасть сюда самому практически невозможно. Это происходит только в строю, только с сержантом!

На этот раз Олег привёл сюда свою мать. Она приехала к нему в часть, им дали время для этого свидания. Олег и раньше получал увольнительные или уходил в «самоволки», чем нарушал Воинский Устав. Как говорил Олег:

«Главное было не попадаться!»

А теперь их подразделение выехало на полигон. Туда и приехала на сельском автобусе его мать. Тогда Олега отпустили ещё раз. Теперь, лёжа в нагретом слое воды, на спине, он испытывал настоящее наслаждение. Как в далёком детстве. Он однажды провёл одно лето под Ангреном. Там тоже был большой сай — такой быстрый поток, остро пахнущий хлоркой. Их запруда работала! Гребок рукой, тело уходит в холодную тень. Мост — вершина, произведение архитектурного творчества, конструкторской мысли, служил единственной цели — тень от него было всё, что нужно в такой знойный день! Мать сидела на камне, перебирала его форму: куртку с соляными разводами подмышками и следами от кожаной портупеи. Она курила. Это было скорей всего нервное. Она никак не могла бросить, даже когда он привозил из Прибалтики антиникотиновую жевательную резинку или лечебный антиникотиновый пластырь. Она курила. Начала курить давно, у неё всегда была пачка в сумочке. Они ни о чём не говорили, хотя всегда понимали друг друга с полуслова. Её юбочный костюм цвета «хаки» ей очень шёл. Новая причёска!

— У тебя новая причёска?

— Нравится?

— Конечно!

Хорошо уложенные волосы, маникюр на руках человека, который всю сознательную жизнь проработал на одном месте, в одном и том же цеху! Удобная летняя обувь. Фотоаппарат «Виллия-Авто» лежал рядом. Это был его фотоаппарат. Они истратили несколько кадров, получатся простые любительские снимки. Чёрно-белые, много, это будет целый раздел в семейном альбоме. Олег подумал, что они с матерью сейчас похожи на шпионов иностранной разведки, которые в пограничном районе специально фотографируют этот стратегически важный объект.

— Мы — шпионы!

Она не понимает!

— И теперь любой патруль просто обязан взять нас с поличным, чтобы конфисковать эту плёнку! Понимаешь? Забрать плёнку и их самих отправить на доследование!

Ему стало смешно:

«Так и попадаются все новички!»

Он вышел из воды, было теперь холодно! Но в тёплом воздушном потоке было бы слишком жарко, а так он уже через секунду высох. Если бы он курил, то именно это он сейчас и сделал бы — взял докурить или попросил бы новую сигарету! Это должно было шокировать его мать, так как Олег с детства не мог терпеть табачный дым, даже не дым, а запах от дыма на домашних предметах. Это, когда полотенце для лица пропитывается сигаретным кислым дымом, одежда воняет за версту. От одного этого его уже воротило, но он никуда не мог деться — курили многие. Зато любил нюхать сам табак, мять в руках сигарету, ловить нежный запах Виржинии далёкой. Интересно, а сейчас удивил бы мать его поступок? Наверное, нет. Она сейчас занята другим, мысль о том, что сын вот-вот уедет, не давала ей покоя! Конечно, она сама должно скоро отправиться домой, но в итоге и сын, как и все в этой учебке, уедет! Гнетущая тишина. Они собрались, следовало идти на остановку. В городе они бродили по восточному рынку. Там простые узбеки в своих халатах на ватных кушаках ждали своих покупателей. Товар — арбузы. Есть дыни, сухофрукты, свежие яблоки, ягоды, другие многочисленные фрукты.

— Что будем есть?

В чайхане подают плов, лагман. Они пообедали.

— Что хочешь?

А ему захотелось увидеть! Побольше! Увидеть, запомнить, сопережить! Слово-то какое! Вроде и «жизнь», а это «пере» проходит через жизнь своей широкой полосой! Нет! Ему хотелось именно прожить! Ему просто следовало прожить свою жизнь. Как бы это ни было трудно, прожить и вернуться, не сюда, конечно, на этот восточный базар! Зачем ему этот рынок? Перекрёсток! Опять «пере», а «крест» зачёркивает всё. Ему следует вернуться домой, в свою жизнь. Яркую и необычную, как калейдоскоп! Это ему повезло, что рядом с ним родной человек, до самого вечера можно гулять. Пройдёт месяц, их койки займут другие бойцы, другое поколение. Им же самим будет нужно занять койки других. Хорошо, если те, другие, уехали на «дембель». Порой другие бывают менее счастливыми, их отправляют в запаянных цинковых ящиках, чтобы потом похоронить под отмашку и залп из карабинов. Те, другие, уже сейчас лежат по госпиталям и санаториям. Во сне ищут свои ампутированные конечности, давятся в слезах, вспоминают прошлое и совсем не видят своего будущего! Те, другие, это Олег и его друзья через какое-то время узнают, неважно, кому и в чём повезёт. Они уже все на этой тропе. Им уже не свернуть!