Юлия Кривопуск - У мечты должны быть крылья

— Привет, мам! — с порога поздоровался Славка и тут же заявил: — Дай пожрать что-нибудь.

— Здравствуй, сыночек! — закивала та. — Иди на кухню, сейчас накрою.

Помыв руки, Воробьёв уселся на шаткую табуретку.

— Чё-то, мать, у тебя табуретки шатаются! — недовольно произнёс он.

— Почини! — послышалось в ответ.

— Ладно, починю. Пожрать дай сначала!

Несмотря на изрядное количество свинины, съеденной за обедом, голод уже давал о себе знать. Славка принялся уплетать здоровенную котлету, закусывая картошкой и хрустящими свежими огурцами с грядки.

— Глянь-ка, что это за девки у нас под забором встали? — Галина Сергеевна, подслеповато прищурившись, смотрела в окно. — Твои невесты, что ль, Славк?

— Кто там? — Сын с набитым ртом привстал и бросил взгляд туда, куда показывала мать. — А, эти… Да одноклассницы мои. Что ты, не помнишь, что ли? Акимова с Матюшиной.

— Глянь, ссорятся, что ль? Сейчас подерутся, точно! Во девки дают! — комментировала Галина Сергеевна. — Не, не подрались — разбежались! Чего это они?

— Да дуры! — пожал плечами сын. — Что ты на них смотришь?! Они и в школе тупые были, овцы две. Даром что отличницы! Сядь, не маячь!

Мать присела рядом.

— Ну что, встретил Сашку? — спросила она.

— Угу, — промычал Воробьёв.

— Отвёз на квартиру?

— Угу.

— Ну и как?

— Что — как? Нормально.

— Что рассказывает?

— Ничего не рассказывает.

— Что — совсем ничего? — удивилась Галина Сергеевна.

— Не-а.

Мать примолкла с непонимающим видом, затем снова спросила:

— Так что ж вы, молчали всю дорогу, что ль?

— Мам, чё ты хочешь? — повысил голос Славка. — Я не спрашивал ничего, он ничего и не рассказывал. Дай пожрать спокойно!

— Ага, — произнесла та, пытаясь что-то сообразить.

— А чего он приехал-то, вообще? — спросила она, помолчав. — Десять лет не виделись, и тут — нате! К себе, в Москву, так не зовут! А тут без приглашения прикатил. Телеграмму прислал: «Я еду — встречайте». Вот счастье-то привалило!

— Не знаю я, чего он приехал! — пробурчал сын. — На море, отдыхать.

— Ага, на море! Как раньше, так всё по санаториям ездили. А тут, видать, дефолт бабахнул, деньги кончились, так про родственников вспомнили! Чего он в пансионат путёвку не взял? Купил бы путёвку, отдохнул, как человек, — с кормёжкой, со всеми делами.

— Да уж, в пансионат! — хмыкнул Славка. — В наших пансионатах сейчас такие цены, что без штанов можно остаться.

— И что теперь? Можно родственников стеснять?

— Мам, чё ты завелась? — Сын дожевал ужин и заложил руки за голову. — Где он тебя стесняет, в каком месте? Он вообще у Васильича в квартире живёт!

— Ага, нашёлся барин! — не унималась Галина Сергеевна. — Квартиру ему предоставили со всеми удобствами. Сами в дерьме живём, а он там шикует. Бесплатно причём! Он тебе денег за проживание предложил?

— Не-а. — Славка принялся выковыривать из зубов застрявшее мясо.

— Вот! И не предложит! Родственничек хренов. На халяву-то летом на море пожить — как хорошо!

В коридоре раздался звук шагов. Воробьёв скосил глаза и увидел пузатого, низкорослого мужичка в плавках и шлёпанцах, с надувным матрасом под мышкой. Мужичок явно хотел прошмыгнуть мимо кухни незамеченным, но рассохшиеся деревянные половицы громко и натужно скрипели, выдавая его присутствие.

— Здравствуйте! — кивнул он хозяевам, разом на него уставившимся.

— Здрассти! — ответила Галина Сергеевна за себя и за Славку. — Мужчина!

Мужичок вынужден был остановиться на окрик.

— Матрасы свои на улице оставляйте! Пускай там сохнут! — скомандовала хозяйка. — Намочите тут, а мне потом убирай за вами!

Мужичок покорно развернулся и потопал на улицу.

— Так вот… О чём это я? — задумалась Галина Сергеевна. — Ах, да! Родственничек хренов! Десять лет не виделись, и ещё бы столько не видеть!

— У тебя пиво есть, мам? — Славка вытянул ноги, с хрустом потягиваясь всем телом.

— Не помню, — недовольно произнесла та. — Глянь в холодильнике, если только твоё с прошлого раза осталось.

— Эх! — Сын разом подскочил с табуретки и открыл дверцу холодильника. Увидел бутылку, откупорил и принялся с наслаждением потягивать янтарную жидкость.

Галина Сергеевна продолжала бурчать:

— И сюда Сашку не вози, нечего ему тут делать. Потом Ольге будет рассказывать, что мы в развалюхе живём.

— А то твоя сестра не знает, где ты живёшь, — крякнул Славка.

— Не знает! — убеждённо произнесла мать. — Она считает, что мы живём в особняке на берегу моря. Когда она тут была последний раз? До перестройки ещё. Тогда и дом был как дом, и море как море. А сейчас и дом — развалина, и море — помойка. И нечего ей про это знать. А Сашка будет сюда проситься — скажи, все углы отдыхающим сдали, гостей принимать негде.