Натиг Расулзаде - Слияние

Сабина молча, с открытым ртом, вытаращив глаза, смотрела на подругу.

— Ради Бога! — тихо проговорила она. — Ты с ума!..

— Когда он уходит, я еще долго ощущаю его в себе, у него такой большой, — перебила Роза, не слушая, рассказывая торопливо, как в бреду, не отдавая себе отчета за свои слова, боясь, что подруга перебьет, станет убедительно противоречить и тогда её шаткая уверенность может рухнуть, исчезнуть, раствориться в суровой, жестокой и пустой без него реальности жизни, — он будто взрослый мужчина, хотя, я глупости говорю, при чем тут… Я так с ним кончаю, у меня такой глубокий оргазм, что потом не могу подняться, чтобы пойти помыться, будто я прихожу в себя после обморока…

— Боже мой! А с мужем у тебя не так было?

— Никогда, — тут же ответила Роза, будто ждала этого вопроса. — Я отчетливо помню, хотя почти десять лет прошло. Никогда так не было. С мужем я только успевала аборты делать после рождения Зары… Доделалась, что родить уже не смогу…

— Вай! — изумленно воскликнула Сабина. — Ты еще и родить от него собиралась?! От этого мальчишки?!.. Спаси Аллах!

— Нет, что ты… Я с ума не сошла… Не до такой степени. Но так хорошо в постели — это чудо, это волшебство… У меня с ним потрясающая сексуальная совместимость… Но… Но…

— Что — но? — спросила Сабина.

— Но даже не это главное… Что-то притягивает, какой-то магнетизм что ли?.. Мне трудно от него отлипнуть, а он может это делать часами, было бы время у нас… Но и это не главное… Я так сумбурно излагаю… Тебе понятно?

— Да, — тихо произнесла Сабина и повторила. — Да.

Роза помолчала, собираясь с мыслями, потом продолжила:

— Я не могу понять, это не только физическое влечение, это не только секс, я люблю его. По-настоящему люблю. Как любят друг друга супруги, долго прожившие вместе, люблю его глаза, губы, его словечки, как он дышит, умывается, чихает, как он гордится своим членом, его мальчишескую напыщенность и пижонство, его желание казаться старше и опытнее, люблю его пальцы, его кадык, уши, волосы, волосики на груди… Всего его… Я у него первая, он стал со мной мужчиной… От юноши, который чуть не терял сознание при виде моей обнаженной груди, он вырос до мужчины и теперь меня заставляет терять рассудок, когда занимается со мной любовью… Я его сделала мужчиной, и за это тоже люблю его, люблю, люблю!.. Наши души сливаются, растворяются друг в друге…

— Темный ужас, — пролепетала Сабина и вправду напуганная таким бешеным, ураганным чувством, завладевшим её близкой подругой, взрывом эмоций, что она еще никогда не наблюдала у ней, боясь за неё и боясь за себя, боясь понять до конца это её чувство, проникнуться им и тогда утонуть в водовороте, что потянет её вниз, вглубь, в бездонную глубину, и почувствовать себя несчастной оттого, что не может утонуть. — Тихий ужас…

— Нет, Сабина, нет, это не ужас, дорогая, это то, чего многие ждут всю жизнь, а оно не приходит, и тогда остается жить в серости будней, не замечая этой серости и думая, что так и должно быть, что это нормальная жизнь… Ты понимаешь это?

— Нет, — сказала Сабина, медленно покачав головой. — Это — нет. У вас разница в возрасте в…

— Да! Да, — торопливо перебила её Роза. — Я помню. Но… Я счастлива, Сабина, милая! Может, это неправильное счастье, может, я украла его у судьбы, но… я счастлива… Не ругай меня, Сабина. Я счастлива…

Теперь он стоял перед ней с виноватым, но в то же время вызывающим видом, наверняка, несмотря на оплеуху, почувствовав себя в этот момент победителем оттого, что она, не сдержалась, показала, как соскучилась по нему, как мечтала поскорее увидеть, остаться с ним наедине, а он, этот сопляк, показал ей, что она всего лишь одна из женщин, с которыми ему еще не раз придется встретиться в жизни, что она — один из маленьких эпизодов. Она тоже почувствовала это, пожалела, что не сдержалась, дала волю эмоциям вместо того, чтобы показаться равнодушной, холодной и холодно проститься с ним. Она от бессилия опустилась на стул и горько заплакала. Он подошел к ней. Протянул руку, чтобы погладить по волосам, но она дернулась в сторону, будто её током ударило. Перестала плакать, вытерла глаза с таким видом, будто это не стоило её слёз и больше такого не повторится.

— Ну, что ты, Роза? — стал неумело успокаивать он её. — Ну, в самом деле, что такого?.. Зачем из мухи?..

— Уйди с глаз моих, — тихо, но твердо сказала она немного охрипшим голосом. — Видеть тебя не хочу!

Он, как капризный ребенок, у которого отнимают игрушку, вдруг рухнул перед ней на колени.