Александр Половец - Мистерии доктора Гора и другое…

(Примерно 10 мин.)

Интерьер тюремной комнаты свиданий — стол, два стула, время от времени появляется охранник, посматривает на беседующих. У Беглого — гость.

ВЛАДИМИР:

— Плотничек, забываешь меня, за полгода — ни разу не пришел. Вот Музыкант и Гонщик заходят. А ты и Юрка — нет! Эх, Продюсер, Продюсер — ведь дружили. Кино сделали… Ладно… Сейчас-то тебе сразу разрешили?

ПЛОТНИК:

— Вроде — да. Только ждал час примерно. Обыскали, конечно. Ну, как ты здесь?

БЕГЛЫЙ:

Как… как… Лучше не пробовать. Тебе что — ребята не рассказывали? Или сам не поинтересовался? Сначала был в одиночке, ужесточенного режима, жуть… Приходил туда адвокат, два раза приходил. Попросил я его, чтобы поговорил с начальством — ну, меня и перевели, восьмым в камеру для шести. А было там уже семеро — все негры: седьмой пристроился подальше от толчка, в углу. Ну, и я первую ночь провел на полу, с тонким одеяльцем, потом только матрац дали. Не поверишь — крысы бегают, пищат, суки наглые.

День проходит, другой — никуда не вызывают, как забыли обо мне. Заболел я там почти сразу — жуткая простуда. И меня снова в одиночку — но уже нормальную — со своим умывальником, с туалетом. Правда, дверь из нее выходит в коридор, который тоже — как камера: узкий, стена с одной стороны, с другой — решетка. Мы его «фривей» называем. В душевую, в столовую — времени всегда в обрез, на ходу ланч дожевываем, веришь?

Идем по нему — руки в карманах, плечом касаемся стены — закон! Оторвался от стены — тычок заработал, мордой в стену, от которой оторвался. А с собой в камеру даже яблоко взять нельзя — ничего съестного! В три ночи могут поднять — шмон, все из тумбочки летит вверх тормашками. Купить-то за деньги здесь можно все, даже наркоту…

По средам выводят на крышу, ненадолго — там даже в баскетбол играть можно. Охранники, конечно, кругом, и — чистота замечательная, для нас это как награда — попасть в уборщики, вот и стараемся. Да я это все ребятам рассказывал, чего повторять-то. Скорее бы уж суд, что ли.

ПЛОТНИК:

— Да, кино…

БЕГЛЫЙ (подхватывает):

— Ничего, выйду отсюда, гад буду, вернусь со съемочной группой… Знаешь, недавно была жуткая драка, сводили банды дотюремные счеты друг с другом: мексы шестерых негров убили, человек пятьдесят в больницу загремели. Охранникам тоже досталось. Такие вот дела…

ПЛОТНИК:

— Ну, а так-то, как ты время проводишь, одиночка все же… Муторно, небось?

БЕГЛЫЙ:

— Да как тебе сказать… Я, знаешь ли, Плотничек, книгу стал писать. Сначала как дневник, потом пошло, пошло, интересно! Получается история — вся жизнь… Еще недавно разрешили уроки английского — записался, хожу вместе с мексами. Час в неделю. Они здесь могут сто лет прожить, а языка не знают. Еще есть молитвенное время, я не пропускаю ни одной службы: хоть мусульманская, там одни черные, я, и правда, среди них белая ворона; хоть католическая — для мексиканцев, хоть какая — они все проводятся в одном «чапеле», тюремном.

Знаешь, Плотничек, — не смейся, я тут иудаизмом заинтересовался. Подошел к раввину — говорю, бабушка моя была еврейка, он, по-моему, не очень поверил, но томик торы подарил. Я его положил рядом с кораном и библией, на тумбочку. А на службы к нему приходит человек тридцать: изучают тору, поют молитвы, слушают проповедь, размышляют — для этого время специально отводится. Немного, но все же. Адвокат одобрил — он сам из еврейской семьи, его родные лет сто назад эмигрировали из Польши, вроде… А потом — и его родители вывезли, ребенком. Ладно, хватит обо мне, ты расскажи лучше, что там у наших?

ПЛОТНИК:

— Газеты читаем — там каждый день про тебя, про Куколку, фотографии ваши. И много пишут — что ты, может быть, выполнил поручение КГБ, устранил, так сказать, Куколку, чтобы лишнего на процессе Миллера не наболтала. Пишут газеты: первый контразведчик в истории ФБР оказался шпионом. Ну, что-то он, конечно, через Светку передал советским — состав, структуру службы, может, еще кого засветил из засланных туда, об этом газеты только догадываются, а так информация ограниченная — наверное, чтобы еще больше не навредить. Ездим за город: много новых эмигранток из России — ну, вот мы их осваиваем, показываем Америку. Наберем шампанского, еды, миль за тридцать от города, в горы — там и пострелять можно по пустым бутылкам. Девчонки млеют. Да… жаль, что ты здесь пока.

БЕГЛЫЙ: