Александра Крючкова - Сон

В июне меня впервые приглашают выступить на радио, вещающее на 50 (или даже больше) стран мира. Тогда же, в июне, в третий раз переиздаётся «Иная Реальность», выходит сборник старинных рассказов «Верите ли вы в призраков?» и 9-томник «Оставляя стихами следы…», где собраны почти все стихотворения из уцелевших…

Лето, как и предвещал мой астрологический прогноз, я проведу невесело. Но в это же время, зависнув над огромной бездной, я пишу повесть «Хранитель», в которой, собственно, нет ничего придуманного. Посвящаю её нескольким людям, в том числе и Мужчине в Белом, которого одновременно прекрасно представляю и в образе Человека в Чёрном. Воланд ни разу не появляется на страницах повести реально, являясь при этом чуть ли не самым главным героем книги, моим Хранителем.

Всё это время, летом, я постоянно о нём думаю, глядя на его фотографию, найденную в Интернете ещё давно, когда мы впервые познакомились. Нет, Алиса. Он, конечно, сто раз как о тебе забыл. У него своя жизнь. А у тебя — своя. «Венецианский» сон не имеет ни здравого смысла, ни какого-либо отношения к реальности. Вся эта история — плод твоей бурной фантазии, да и сам Воланд тебе просто снился. Ты когда-нибудь забудешь его. Так же, как и он — о тебе. У тебя — масса поклонников. И, если уж и суждено Алисе быть похороненной в Венеции, на роль Человека в Чёрном теперь выстроится целая очередь из желающих…

Летом же я углубляюсь в изучение небесных светил. Задним числом я расписываю расположение планет, несущих в себе те или иные события, в домах гороскопа, отвечающих за определённые сферы жизни человека, по каждому прожитому мною на земле году. И проверяю, насколько можно верить в подобную ерунду. Но «ерунда» оказывается намного серьёзней. Так, например, в самый чёрный период с апреля 1988 по апрель 1989 все планеты, кроме трёх, расположены в Доме Смерти, а остальные — в Доме, который означает уход от реального мира. Я заново перечитываю свою Натальную Карту: «в 8 из 10 случаев такой человек рано или поздно покончит с собой». И теперь я вижу, когда именно и уже трижды планеты располагались «самоубийственным» образом, и мне не нужно долго вспоминать события тех лет. Так, изучая постфактум свою собственную судьбу через призму небесных светил, я прихожу к выводу, что астрология, возможно, и не наука, но отнюдь не ерунда.

В августе Ольга отправляет меня, себя и ещё несколько человек, в Болгарию в качестве организаторов международного литературного детского фестиваля от Российской стороны.

В один из вечеров мы сидим с ней в кафе, и она внезапно спрашивает:

— Алис, а как там поживает ваш Дьявол?

— Не знаю… — пожимаю плечами я.

— Слушайте, а давайте мы ему позвоним!

— Зачем? — только от одной мысли, что вдруг раздастся его Голос, меня бросает в дрожь.

— Пригласим его на ваш творческий вечер… Скажем: Союз писателей приглашает вас, уважаемый Воланд Воландович, на вечер известной поэтессы — Королевы поэтов…

— У меня не намечается никакого вечера…

— Нет, — воодушевлённо продолжает Ольга. — Лучше мы позвоним ему от Министерства Культуры…

— Тогда уж лучше сразу от Президента. Ради него, может и явится…

Весь сентябрь здесь идут сплошные дожди. Абсолютно мистическим образом я записываю третий диск с песенками «Город Дождей», пропев их с первого раза с листа — «как бог на душу пошлёт». Большинство из стихов, внезапно ставшие песнями, я написала Воланду.

Я хочу его увидеть. Зачем-то. Нет, ОН не может быть просто сном. И мне не стоит его бояться. Жаль, я не знаю даты его рождения, чтобы заглянуть в Натальную Карту и доказать самой себе, что мой страх ничем не обоснован. И в очередной раз, зажмуриваясь и шагая страху навстречу, я пишу в безответную пустоту смс-ку о том, что посвятила ему «Хранителя».

Придумай что-нибудь…

Пожалуйста… Воланд…

И мне внезапно становится страшно…

В конце сентября я отправляюсь в гости на семинар к Раисе Ахметовне Мансуровой. Впервые я надеваю все свои ордена и медали, дарю ей только что изданного «Хранителя» и рассказываю семинаристам о том, как в феврале 2009 года после встречи с ней меня внезапно подхватил стремительный Поток и унёс куда-то, где я совсем не ожидала оказаться. Раиса Ахметовна вспоминает, как мы познакомились, как я отправилась в Библиотеку Вселенной и встретила там поэтов Серебряного Века, и как Марина сказала мне на прощание: «Живи, Алиса! За нас, за всех! Живи!»

Уходя, я впервые не прошу Учителя сказать мне, что она про меня «видит».