Александра Крючкова: Не отдавай меня другим

гореть, словно тысячи солнц,
ведомой цикличностью лун,
лететь, словно сотни ветров,
со скоростью света, в тот день,
когда, Питер Пэн, эгоист,
отчаянно-ветреный лгун,
забавная фея Динь-Динь
исчезнет, как прошлого тень.

прости… звёзды падают вверх,
с небес устремляясь ко дну,
так спрячь же скорей в кулачок
оставленный звёздочкой след,
ты вспомнишь о ней, но потом,
не выдав секрет никому, —
как грустно тебе оттого,
что звонкой Динь-Динь
…больше нет…

В неравных союзах нет места надежде,
Я тоже попалась, – на краешке крыши
Продрогшая Муза в потёртой одежде
Целует влюблённых и рифмами дышит.

Я выдохну в Небо, где вычурно звёздно,
Свой сон из коллекций полотен Тумана,
Я знаю, что душу менять слишком поздно,
А тело – живое, – закапывать рано.

Итоги дороги – что пряник, что плётки,
Но счастье – неведенье в чреве ловушки,
Ведь всё, что останется, – чёрные чётки
И сметы расчётов болтливой кукушки.

В опрометчивом взгляде – чуть больше, чем должно,
Приласкай лучше стены – их целых четыре,
Говорить даже молча немыслимо сложно,
Не глазами стреляю – патронами в тире.

Каждый звук отзовётся предательской дрожью,
Стёрта грань между шуткой и тонким намёком,
Клятвы в дружбе зачтутся заведомой ложью,
Если оба зависнем в пути одиноком.

Не целуй на прощанье своё отраженье,
Не дари мне подарков… ты знаешь, похоже,
Я люблю, но не как… заверши предложенье
Вопросительным знаком у двери в прихожей…

Мимолётные сны пробуждают больное,
То танцуют во мне, то в смятенье бьют в бубен.
Ослепительный Свет развенчает земное —
Зазвенит Тишина всем, что было и будет.

Удивишься опять: я не знала об этом,
Не читала газет, на Таро не смотрела,
Объяснить не смогу даже длинным ответом,
Что мы – большее, чем анатомия тела.

Замерцает экран – замелькают картины…
Ты не веришь? – забудь, подари мне улыбку, —
Возвращаясь домой из Посмертной Долины,
Не захлопнула дверь, совершая ошибку…

Не поймёшь – промолчу, выпьем данное свыше,
Нам осталось чуть-чуть до границ Мирозданья,
Откровенные мысли в съезжающей крыше
Загоняю метлой в глубину подсознанья.

Ожерелья из слов – комплиментов, упрёков —
Удушают петлёй – невозможно ответить…
Мы свихнёмся с тобой от роскошных намёков,
Лучше будем дружить, как беспечные дети.

Но однажды и мы с расставаньем столкнёмся,
По касанию рук ты узнаешь, возможно,
Чем дышалось сейчас… Так давай улыбнёмся
В тишине, от души, не спеша, осторожно?

улыбаюсь тебе, пряча нежность в ресницы,
твой приятель сканирует взглядом меня:
на спине, где смыкаются крылья у птицы,
он внезапно заметил мерцанье огня…

не сужу – ухожу в белоснежную стужу,
животворной надежды завьюжится след:
где душа изнутри выползает наружу,
ты не видишь во мне ослепительный свет…

пустяки… всё пройдёт, путь совместный не вечен,
вам другая подруга заменит меня,
жаль, уже не поймёшь, отчего в этот вечер
твой приятель заметил мерцанье огня…

В плену земного сна,
Глазами – сквозь и вне.
На улице – весна.
Ни слова – о весне.

Игра не стоит свеч,
Но нервы бьют в висок.
Пылинку сдую с плеч,
А руки – на замок,

Скрещу их на груди,
Сжав пальчики в кулак.
Напрасно не буди
Фантазию зевак.

В ушах звенит апрель.
Вторжению – запрет.
Колючая, как ель,
Любовь сведу на нет.

Дотлеет уголёк, —
Залью бокалом грусть,
Что вдоль, что поперёк, —
Всё знаю наизусть.

Весна оставит след
Портретом на стене…
Ни слова про портрет.
Ни слова о весне.

Ты – почти что – прохожий,
Взгляд – магической – речью,
Я – немею от дрожи,
Ты – стреляешь картечью.