Вероника Генри - Ночь в «Восточном экспрессе»

Уверенная в правильности принятого решения, Имоджен допила вино и встала. Она еще не уложила вещи. Если она собиралась ехать «Восточным экспрессом», даже пусть и одна, выглядеть Имоджен хотела на миллион долларов.

На следующее утро, рано-рано, такси Имоджен, переваливаясь по ямам, подползло к коттеджу Дэнни. В руке Имоджен держала конверт. Отослав письмо «Остермейер и Сейбол», она не ложилась спать до двух часов ночи, составляя письмо для Дэнни.

Дорогой Дэнни!

Я пишу это, поскольку текст кажется немного безличным, а я знаю, что при личной встрече с тобой моя решимость исчезнет.

Вчера мне исполнилось тридцать лет, и я приняла несколько решений. Мне показалось, что самое время.

Самое важное из них — я приняла приглашение работать в одной нью-йоркской галерее. Уеду я, как только вернусь из Венеции. Мне уже давно следовало покинуть Шеллоуфорд, и теперь, когда я это делаю, мне страшно. Страшно, но интересно.

Я знаю, наши отношения только начинаются, и я не уверена, что они переживут испытание расстоянием, поэтому мне представляется, что, вероятно, лучше нам расстаться совсем. Последние несколько недель были самым чудесным развлечением, и я благодарю тебя за это. Надеюсь, ты понимаешь.

Вспоминай обо мне, живущей в Большом Яблоке [9] Большое Яблоко — прозвище города Нью-Йорка. , о девушке из маленького городка в большом городе.

С огромной любовью,

Самое чудесное развлечение. Она посмеялась над собственной сдержанностью. С Дэнни она чувствовала себя так, как ни с одним мужчиной прежде, но понимала, что все дело в новизне — необычайность положения девушки гангстера, сексуальный трепет без подлинной глубины чувств. Сколько раз они с подружками мечтали о нем, сидя в комнате отдыха? Хотя в шестнадцать лет они в своем воображении не заходили так далеко, как это получилось с Дэнни у нее…

Она перечитала письмо. Оно получилось таким натянутым, неестественным и напряженным. Как бы немного смягчить его? Сделать не таким формальным? Имоджен вздохнула. Она может до конца жизни писать его и переписывать. Главное, нужно было сказать Дэнни, что все кончено, поскольку обманывать его нечестно. Хотя ему, возможно, и наплевать.

Мгновение Имоджен рассматривала коттедж. С остроконечной крышей, фронтонами и арочными окнами он казался сошедшим со страниц книги сказок и поджидающим принцессу, дровосека или заблудившуюся девочку. Дым из трубы не шел, но в прохладном воздухе все еще чувствовался запах вчерашнего дыма. Имоджен вышла из машины и по заросшей мхом дорожке добралась до двери. Представила на минуту Дэнни, обнаженного и теплого под одеялом. Ее так и подмывало постучать в дверь. Ровно через пять секунд она окажется под одеялом рядом с ним, обнимая его, ощущая тепло его кожи.

А еще лучше: она бы уговорила его поехать с ней на поезде. Дэнни собрался бы за десять минут. От этой мысли у Имоджен быстрее застучало сердце. Дэнни Маквей обнимает ее в интимном пространстве их купе, его грубые руки на ее теле…

«Прекрати, Имо!» — приказала она себе. В ее жизни нет места для бунтаря с мотоциклом и улыбкой, способной причинить непоправимый ущерб ее сердцу и разуму. Имоджен бросила письмо в почтовый ящик и убежала.

Не прошло и нескольких секунд, как такси уже снова переваливалось по неровной дороге. Имоджен слегка укачало от этого движения. Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. В них словно песка насыпали — так она хотела спать, но это было не важно. Она расслабится в «Восточном экспрессе»: свернется калачиком в своем купе и заснет, если захочет.

Адель была абсолютно права: ей нужно в бесстыдной роскоши потратить на себя несколько дней, перезарядить батарейки и укрепить свое будущее. Она невероятно много работала несколько месяцев подряд до продажи галереи и не осознавала, насколько вымоталась. Поразительно, как это ее бабушка знает, что именно нужно сделать. Ей будет не хватать Адели в повседневной жизни, но Имоджен знала: для нее настало время делать карьеру.

Назад она не оборачивалась. А если бы обернулась, то увидела бы Дэнни, еще всклокоченного со сна, стоявшего в дверном проеме и с недоумением смотревшего ей вслед. В правой руке он держал ее письмо, разорванный конверт валялся рядом. Когда такси исчезло из виду, Дэнни вернулся в дом, скомкал письмо и бросил в камин, где оно упало в холодную серую золу к наполовину сгоревшим поленьям, оставшимся от минувшего вечера.