Лариса Кравченко: Земля за холмом

Особенно она ощутила это, когда на дороге показался штатский японец на велосипеде, в очках и шляпе. Лёлька сделала шаг вперед и загородила ему дорогу винтовкой. Вид у нее был, наверное, внушительный, потому что тот спешился и спросил что-то по-своему. Лёлька только сурово мотнула головой. Японец был вынужден отступить перед вооруженной силой и покорно завернул велосипед в обратную сторону. А Лёлька испытала чувство морального удовлетворения и торжества.

Она терпеть не может японцев — вообще всех! Потому что их так униженно боятся взрослые.

Японцы запретили в городе американские танцы, потому что они, видите ли, воюют с Америкой! И всех русских заставили кланяться: «Поклон в сторону резиденции императора Ниппон! Поклон в сторону храма богини Аматэрасу». Поклон нужно совершать точно под углом в сорок пять градусов. В прошлом году, когда они учились еще в одной школе с мальчишками, на утренней молитве полковник Косов ходил по рядам и толкал концом своего кавалерийского стека в спины ребят, вероятно, плохо знающих геометрию… Потом мальчишек отделили. Японцы все чего-то перетасовывают школы, и взрослые ворчат: «Хотят оставить русских детей неграмотными!» Считают всех низшими существами, за исключением двух наций, разумеется — ниппонской и германской!

И еще — японцы ввели военный строй!

Военный строй для девочек — безобразие, как говорит бабушка. Неприлично ползать по земле перед мужчинами, в брюках! И вообще — война чисто мужское дело. В этом бабушка твердо убеждена.

Полковник Косов, естественно, другого мнения: «Вы должны быть готовы к началу военных действий!» (С кем будут военные действия, полковник умалчивал, но само собой подразумевалось, что это могла быть только Советская Россия. Война с Америкой уже шла где-то далеко на островах и пока обходилась без Лёлькиного участия!)

А самой Лёльке военный строй даже правится, особенно когда они маршируют под духовой оркестр по городу и когда при этом присутствует корнет Гордиенко!

Гордненко привел к ним на урок сам полковник, взамен переведенного к мальчишкам инструктора Бернинга. Они были построены в верхнем зале. Солнце из окон, высоченных и зарешеченных, било в глаза, девчонки крутились в строю и жмурились, а полковник кричал на них, чтобы стояли смирно. Проходили ружейные приемы, и Гордиенко выполнял все почтительно и точно — вскидывал винтовку «на караул» и щелкал каблуками.

Он стоял на фоне окна, очень прямой и подтянутый — серьезные серые глаза, мужественность и благородство — совсем как Болконский из «Войны и мира», и Лёлька смотрела на него с восторгом, потому что нашла наконец своего героя! Взрослые, окружающие ее, были ужасно озабочены пайками, подметками и прочими негероическими вещами, и Лёлька начинала подозревать, что настоящие герои перевелись где-то во времена адмирала Колчака.

Правда, один «герой» возник на харбинском горизонте в тридцать девятом — Натаров, убитый под Номонханом [5] Номонхан — Халхин-Гол в японском наименовании. . Японцы объявили его «героем» потому, что был приказ отойти, а он остался. Взрослые возмущались потихоньку, что японцы сами смотались, а русских поставили под удар, и загубили парня, и так далее… Он убит в бою с теми самыми большевиками, от которых взрослые постоянно собираются освобождать Россию, и лежит похороненный в соборном сквере — на фотографии под крестом — мальчик с пухлыми губами, в погонах русских воинских отрядов.

Теперь эти отряды называются Асано (по фамилии главного, руководящего ими японца), или Сунгари Вторая — по месторасположению. Со Второй Сунгари и приезжают к пим в школу сверкающие шпорами инструктора. Вначале — Бернинг, вредный был какой-то, и хорошо, что его перевели к мальчишкам в Пятую школу на Телинской! Правда, он и там показал себя: когда мальчишки первого мая, шутки ради, разорвали красную тряпку для мытья доски и нацепили себе бантами на гимнастерки, он выстроил всех в коридоре и отхлестал но щекам — за «большевистскую пропаганду» (а вообще, такое в школе не принято — это японско-асановские замашки!).

…«Занесло тебя снегом, Россия…» — поют на именинах под гитару взрослые. Бабушка тоскует о белых березках и Мариинском театре. У дедушки над кроватью висит его старая сабля, как символ русской боевой доблести. И все они живут на чужбине, потому что в России — большевики. Далекая, потерянная и угнетенная Россия. И теперь только от Лёлькиного поколения зависит вернуть ее (если взрослые не смогли сделать этого в свое время) и от Гордиенко, с его корнетскими звездочками, в частности…