Леонид Могилёв - Пес и его поводырь

— Ну ты, это, брат, хватил. У католиков много святых.

— Это какие-то дедушки из Диснейленда.

— Да ты узы обпился. Чего несешь?

— Я в семинарии учился два года. Поболе тебя книгами шелестел. Правило из исключения. У нас знаков и подвигов явлено тысячи. А в мире генерация не происходит. Общество святости не дает. Европеец на камни эти под солнцем смотрит, как на зоопарк. Он после Афона поедет в Израиль, а потом на остров Пасхи. Из любопытства. Не более того. Хотя есть примеры, когда цепляло. Оставались здесь и от Родины своей исторической отрекались. Хотя это тоже плохо. Родину нельзя оставлять. Нужно на нее возвращаться и исправлять все вокруг. Только без фанатизма.

— Европа тысячу лет назад впала в ересь. Уже привиделся им мираж зеленого.

— Ты молчишь, а потом как скажешь чего. Будто мазок даешь. Художник. Ты не художник?

— Я палач.

— Как палач? Киллер?

— Дался вам киллер. Палач, по Всесоюзному классификатору специальностей. А сейчас мораторий. Отдыхаю. Ладно. Я пошутил. Вот почему мы позволяем себе на серьезные темы говорить пьяными, в святом месте?

— А нам иначе нельзя. Отцы отмолят. А впасть в гламур на почве веры и всем вокруг, имею в виду в миру, мешать жить своей укоризной, это нельзя. У нас столько поколений сгинуло некрещеными. Эх, благодать у нас рядом с бытовкой и трамвайной остановкой. Ангелам тошно от нашей жизни, но они нас не оставляют.

Иван не ведал все же, о чем говорил сейчас. Два ангела сидели рядом на причале, свесив ноги, сложив крылья, и внимательно слушали монологи грешников. То, что люди вели себя неподобающе настоящим паломникам, их, естественно, огорчало, но в пьяных словесных упражнениях была истина или намеки на нее. Ангелы, должно быть, не всегда находятся в непосредственной близости от своих подопечных. У них достаточно других обязанностей, но когда возникает необходимость, они совсем рядом, только руку протяни. Ангелу Алексея надлежало сейчас быть при нем ежесекундно, а ангел Ивана приблизился так, за компанию. Но в одном они были единодушны. Если, скажем, бутылку эту сейчас просто дуновением воздуха уронить в воду, люди тут же побегут и купят другую. Две купят. А вот если проделать это где-нибудь в пути, так, чтобы достаточно далеко от магазина, тогда лень победит стремление к вину.

— Меня же Саша ждет, — вдруг вспомнил Пес.

— Кто это?

— Товарищ. В келье сидит. Или не сидит.

— В церковь тебе нельзя сегодня.

— Мне и в монастырь-то нельзя. Если тайными тропами. Сзади.

— И из кельи не выходить.

— Именно так. Мусор подберем и ходу.

— Я тебя провожу и назад. Мне туда путь заказан. Не пускают уже.

— Чего так?

— Работать не люблю. На огороде особенно.

— Это ты напрасно. Ну, пошли.

Примерно через полчаса недопитая бутыль выпала из рук Ивана и разбилась о камень. Ангел Ивана удовлетворенно взмахнул крыльями и отбыл, а ангел Алексея продолжил свое парение, чуть выше и левее.

Пес, аки тать, пробрался в келью. Саша даже головы не повернул на своей коечке. Смотрел в потолок и молчал.

— Не надо смотреть укоризненно, отдохнем, и на гору.

Саша молчал.

— Молчишь? Ну и молчи. Я там, на диспуте, истину искал. А ты должен был молиться. Подкреплять меня. Вот, сухарик тебе принес и апельсинку.

Саша встал и вышел. Он отправился на пристань и стал глядеть на небо.

Пес уснул мгновенно, как умел это делать, чтобы вскочить при первом ощущении опасности. Хоть спьяну, хоть с трезва.

Саша сбегал на повечерие один, попросил за Пса, послушал пение, покрестился. В келью он не торопился, а потом опять сел на пирсе. Хорошо ему было здесь.

Он думал о том, как вернется в Каргополь, денег привезет. Только что потом? Кроме озера и браги, двух дур малолетних и жены с надорванной психикой, ничего не было. Ее же дома нет никогда. Отчеты и балансы…

Оставалась еще церковь, но теперь он не понимал, как это, прилюдно придет туда, совместно с бабками древними и остатками народа, прилепившегося к храму, будет прикладываться к иконам, причащаться. Ага… Еще и это предстояло. А было не просто страшно, а страшно панически. То есть, поднявшись на гору и потом спустившись с нее, нужно было Пса загнать на исповедь и причастие. Один он с этим совладать не сможет. Иной мир оказывался вокруг. Как бы жизнь прошла, а ничего не произошло.

Он вдруг понял, что происходит непредвиденное. Киллер этот приехал сюда грехи с себя свалить. Как те урки, что не хотели тачку катать на послушании. А этот не может вино превозмочь. Вон как его корежит. Силы в нем столько, что на весь Каргопольский край хватит. А сердце, видно, еще потянет. Так, прихватило малость. Но не хватает чего-то. Он и сам не знает — чего? А не хватает благодати. Он и молитвы-то выучил по служебной надобности. И истории разные про иконы. Но и совести хватает с кривой рожей в церкву ходить. Авось там спишется. Однако, посмотрим, что будет на горе. Рыбы бы сейчас половить. Котопуза зачалить. Вот сколько стоит лодку взять на время?