Уилл Селф - Этот сладкий запах психоза. Доктор Мукти и другие истории

Конечно же Ричард знал, что и она тоже. Вряд ли кто-то из перманентной клики Белла избегнул сей участи. Это был просто еще один способ поставить на них свое клеймо, вроде выдачи удостоверения члена клуба. Это происходило всего один раз… или не один? Она ведь была такая… такая, блин, соблазнительная! Идеальная фигура: большая и высокая грудь — причем без всяких ухищрений с ее стороны; талия, которую так и хотелось обнять, гибкие бедра и длинные, сильные ноги; и это лицо! Глаза, голубые-голубые, обалдеть можно; темные брови идеальной формы, где надо — округлости, где надо — острые углы, обтянутые безупречной розовой кожей. Как-то раз Урсула невзначай сообщила Ричарду, что ее туалет состоит лишь из капельки увлажняющего крема и «Жики», нежного и неудержимо эротичного аромата, созданного Герленом для императрицы Евгении.

Капелька увлажняющего крема! Как хотелось Ричарду стать этой капелькой. Чтобы его выдавили на ватный тампон, которым она проводит по этим щекам, этой шее, этой груди. Боже! Да она с ним и через улицу срать не сядет, Ричард был в этом уверен. Но он не мог оставить ее в покое. Не мог….

— …Засиделся, молодой Ричард? — Над ним навис Тодд Рейзер. Ему удалось нависнуть потому, что Ричард практически сполз со стула. Рейзер представлял собой отличный объект для упражнений в каламбурах: он и сам был коротышкой, и снимал короткометражки. Даже его джинсы раздражали — они должны были быть мятыми, но почему-то не были. Рубашки он тоже предпочитал из тяжелой материи, и Ричард не мог удержаться, чтобы не представить еще более мрачные предметы верхней одежды в недрах Рейзерова гардероба — состоявшего из кардиганов, наглухо застегивающихся на «молнию» и джемперов-безрукавок от «Фейр Айль». — Знаешь, я думаю, что там тебе не особо светит… — хмыкнул Рейзер, как показалось Ричарду, подавшись всем телом в направлении прекрасной госпожи Бентли.

Где-то в глубине горла Ричарда открылся небольшой отсек, наполненный желчью. «В᾿ф, бр-р», — попытался возразить Ричард и вдруг очутился на задних ногах, точно жеребенок, насквозь пропитанный кампари, и — также невольно, — пробормотал «Д’брночи» в направлении Белла, Урсулы и Рейзера. Опомнился он уже на Олд-Комптон-стрит, торгуясь с покрытым племенными татуировками и вооруженным планшет-блокнотом контролером на стоянке такси, возле киоска у бара «Полло».

Вскоре после этого такси уже катило на север по Тоттенхэм-Корт-роуд. Ричард безвольно откинулся на заднем сиденье, по большей части еще под действием анестезии, но в то же время превосходно чувствуя всем телом рытвины и ухабы дороги.

На пересечении с Юстон-роуд поставили огромный рекламный щит, чтобы заслонить стройплощадку по соседству с небоскребом Юстон-Тауэр. Ричард уставился на него затуманенным взором, различил каемку зарождающейся зари у его верхнего края — и тут разглядел его полностью. Щит был из тех, на которых при помощи вращающихся треугольных панелей поочередно сменяются три рекламных изображения; когда такси притормозило у светофора, женские половые губы, окруженные складками безупречной шелковой плоти, начали тасоваться, точно карты колоды в руках опытного шулера, пока не уступили место до боли знакомым чертам: ярко-красным губам и носу с широкой переносицей. На Ричарда смотрели теплые черные глаза Белла; Беллов большой палец касался широкого, белого, Беллова лба. Последним, что явили Ричарду вставшие наконец на место панели, был рекламный слоган: «Всю ночь на MW 1053/1089 кГц. Звоните в колокол — звоните мне, Беллу».

Сигнал светофора тем временем сменился, ноги зеленого человечка на индикаторе соединились, таксист нажал на «газ», и автомобиль, качнувшись, двинулся дальше. Голова Ричарда откинулась на спинку заднего сиденья. Где-то теперь эти красные губы? Может, ласкают шелковую кожу, заключавшую в себя тело Урсулы? Ричард издал гортанный стон. Таксист тут же обернулся к нему на своем обтянутом дерматином водительском кресле.

— Все в порядке, а? — спросил он, угадав профессиональным чутьем, что блевотина и желчь уже давно подступили к горлу Ричарда.

— Да, — бр-р, ну да — в порядке.

И они снова тронулись в путь. Никогда прежде Хорнси не казался ему такой уютной гаванью, как в этот раз.

На следующее утро Ричард отправился на собрание редколлегии «Рандеву», мерзкого, насквозь фальшивого журнала афиш и анонсов, в котором он работал, — и вдруг в зал вошла одна из редакторш, держа на кончике пальца листок бумаги для записей, с клейким краем. Она направилась к Ричарду — он сидел рядом со своей начальницей, той самой любительницей перчаток — и сковырнула прилипший к ее пальцу листочек на кончик его пальца. Ричард уставился на несколько нацарапанных там слов. На листке было написано: «Звон. Урсула Бентли. Просила перезв. 602 3368. Срочно!»