Розамунда Пилчер - Возвращение домой.Том 2.

Крестными будем мы с Лавди, но Клементину не станут крестить, пока ее отца не отпустят на побывку домой, чтобы он мог при этом присутствовать. Такое волнующее событие — появление этой новой крохотной жизни. Даже удивительно — с чего такой ажиотаж, ведь мы много месяцев знали наперед, что у нее будет ребенок и когда он родится.

Пока я была в Нанчерроу, доктор Уэллс заглянул опять. Затем, сказал он, чтобы справиться, как все поживают, и проверить состояние матери и ребенка. Полковник открыл бутылку шампанского, и мы обмыли ножки малышки. (Полковника хлебом не корми, а дай откупорить бутылку шампанского. Боюсь, в один прекрасный день ему нечего станет открывать, а пополнить запасы сейчас нет никакой возможности. Надеюсь, он прибережет, по крайней мере, один ящик к тому дню, когда мы будет праздновать победу.) В общем, пока мы потягивали шампанское и веселились, доктор Уэллс открыл настоящую причину своего второго визита — он хотел сообщить нам, что Джереми лежит в госпитале для служащих ВМС поблизости от Ливерпуля. Это известие всех нас взбудоражило и потрясло, и мы недоумевали, почему он не сказал об этом в прошлое свое посещение, но доктор Уэллс объяснил, что в два часа ночи, да еще в самый разгар родов Афины, он счел уместным отложить подобные новости до более подходящего момента. Как это мило, не правда ли? Могу себе представить, каких огромных усилий ему стоило сдержаться и промолчать.

Возвращаюсь к Джереми. Случилось вот что: его эсминец был торпедирован подводной лодкой в Атлантике и затонул; он и еще трое человек уцепились за спасательный плот и целые сутки пробыли в воде с мазутом, пока их не заметили с торгового судна и не подобрали. Страшно даже подумать об этом, правда? В Атлантике вода и летом, должно быть, ледяная. В общем, натерпелся он — и от холода, и от изнеможения, и от ожогов на руке, полученных во время взрыва; поэтому, как только подобравшее их судно прибыло в Ливерпуль, его в спешном порядке доставили в госпиталь для служащих ВМС, где он и находится до сих пор. Миссис Уэллс отправилась на поезде в Ливерпуль выхаживать его. Когда его выпишут, ему предоставят отпуск по болезни, так что надеюсь, в скором времени мы его увидим. Разве не удивительно — разве даже не чудо! — что его заметили и спасли? Не знаю, как люди умудряются выжить в таких обстоятельствах — видимо, это им удается только потому, что альтернатива немыслима.

Страх перед вражеским вторжением охватил всю страну, и мы жертвуем наши алюминиевые миски и кастрюли женской добровольческой службе, их переплавят и пустят в производство истребителей — «спитфайров» и «харрикейнов». Придется ехать в Пензанс и накупить целую кучу ужасной эмалированной посуды, которая обивается и в ней все пригорает. Но что поделаешь! Войска местной обороны называются теперь куда звучнее — «ополчение», и население в него вступает. Полковник Кэри-Льюис снова надел военную форму и благодаря своему опыту в Первой мировой назначен командиром роузмаллионского отряда. Ополченцам уже выдали форму и оружие, и они проходят строевую подготовку; в здании мэрии расположился их штаб; у них и телефон есть, и доски объявлений, и т. д.

А еще вскоре после Дюнкерка умолкли все церковные колокола, и теперь мы их услышим, только когда ударят в набат при высадке немцев. Старик священник в одном окраинном приходе ничего обэтом не слышал, а если и слышал, то забыл, и устроил колокольным звоном переполох; местный полисмен живо арестовал его, А еще одного беднягу оштрафовали на 25 фунтов за распространение слухов. Он сидел в местном пабе и говорил всем, будто десант из двадцати немецких парашютистов, переодетых монахинями, высадился в полях Бодмин-Мура. По словам судьи, болтун счастливо отделался, что не угодил в тюрьму за разговоры, способствующие возникновению паники.

Кроме того, убрали дорожные указатели по всему Корнуоллу, так что можно только посочувствовать тем, кто окажется на распутье в каком-нибудь глухом месте, не зная, куда идти, Бидди считает, что это не самая удачная идея: власти, мол. воображают, что колонна немецких танков, двигаясь на Пензанс, свернет по ошибке не налево, а направо и заедет Бог весть куда.

Шутки шутками, а мы и вправду живем как на вулкане. Пару недель назад бомбили Фалмут, каждый вечер мы слушаем сообщения о воздушных боях над графством Кент и над Ла-Маншем и только диву даемся, как лихо наши летчики разделываются с немецкими бомбардировщиками. Среди них и Эдвард Кэри-Льюис. В газетах печатаются фотографии молодых пилотов, посиживающих на солнышке в плетеных креслах и шезлонгах, но при полной экипировке и только ждущих сигнала, чтобы подняться в воздух на своих истребителях навстречу очередной эскадрилье немецких бомбардировщиков. Это напоминает историю Давида и Голиафа! Нормандские острова, разумеется, уже заняты немцами, флаг Соединенного королевства спущен, и повсюду развеваются флаги со свастикой. Хорошо хоть, что обошлось без боев и кровопролития. Не было сделано ни одного выстрела, и немцы вели себя довольно дисциплинированно и культурно, а единственным, кто оказал им сопротивление, был пьяный ирландец, съездивший по морде немецкому солдату.