Елизавета Ланская - Принцесса из собачьей будки

Увидев это, Инга деловито покачала головой и, повернувшись к Оксане, пообещала: «Не волнуйся, я тебе лямки лучше сделаю даже тех, что были, вот увидишь!». Только девочке, честно говоря, было безразлично, что на шнурках таскать его, что на настоящих лямках, потому что все равно ничего особо ценного там не имелось, за исключением некоторых подарков. К таким относилась брошь, подаренная Валентиной Викторовной и Колина картина, расстаться с которыми Оксана не могла хоть в каких условиях, потому что это были единственные материальные выражения светлых воспоминаний в Оксаниной жизни. И их сейчас бесцеремонно рассматривали какие-то незнакомцы. Только собиралась девочка встать на защиту собственных сокровищ, как спокойный, дружелюбный голос Инги остановил: «Мы только разочек глянем и все на место положим, не переживай».

— Что ты с ней сюсюкаешь как с ребенком годовалым? — не выдержал Игорь.

— А что, запрещается? Может, я сама хочу сестренку или ребенка.

— Угу, конечно, нам с тобой только ребенка в 15 лет не хватает. И так вон против кругом народ, куда не посмотри.

— Ромео с Джульеттой тоже, между прочим, были не сорокалетними, когда такую трагедию пережили! — возразила Инга.

— Между прочим, если ты помнишь, они-то как раз не пережили, а наоборот… того, — Игорь изобразил лицом покойника. И тут как раз вовремя присвистнул Сашка, на что-то показывая, отчего влюбленные, живо представив на мгновение себе покойников, вздрогнули.

— Да вы только посмотрите, это оказывается та самая девочка, которую в розыск объявили, и по всему городу ищут. Ее к нам в интернат переводят, вот и направление есть.

Посветили на листок бумаги, который Саша держал в руках. Хором прочли: «Оксана» и перевели одновременно взгляды на новенькую воспитанницу интерната.

— Мда, хорошенькая перспектива вырисовывается — жить по соседству с рычащей девчонкой, весело нам всем будет! — прокомментировал Игорь, отчего тут же получил тычок от Инги локтем в бок.

Жить действительно в этом интернате, по крайней мере, для Оксаны было веселее. Здесь и люди-то какие-то другие были. Хотя, конечно, гадости-пакости везде бывают, и это место — не исключение, но все равно атмосфера какая-то домашняя здесь царила. Честно сказать, когда Оксану привели с горем пополам в интернат, воспитатели просто были ошарашены: худенькая, так что удивительно, как вообще на ногах стоит до сих пор, периодически, особенно когда боится чего-то защищается, начинает кусаться и лаять на собачий манер. Первое время удивлялись, а потом привыкли. Даже любимицей Оксана стала у местного населения. Наивная была и чистая, но, несмотря на это, и отпор дать могла.

Здесь Оксану стороной обходили тягостные истории, так что постепенно из памяти стали ускользать истории прошлой интернатской жизни. Воспитатели не давили особо, но при этом как-то хитро выходило у них добиться именно того, что они хотели от Оксаны. Девочка чаще стала говорить, подружилась особенно именно с тремя ребятами, которые первый раз ее нашли. Можно было бы дружить, наверное, до бесконечности, если бы однажды не взболтнула Инга кому-то, а те дальше и дальше Оксанину историю о собачьей жизни. Что тут началось: шумиха и на радио, и на телевидении, и в прессе. Стали приезжать в интернат, требовали показать девочку-собаку. Даже издевались порой. Попросят, скажем, мячик принести в зубах или палку, словно Оксана уж совсем зверь какой. Это не нравилось не только девочке, но и Игорю с Сашей. Мальчишки видели, какой становится девочка неуправляемой после таких вот наездов. Не хочет она вспоминать о прошлом и все тут, ничего не нужно ворошить. Друзья и рады бы помочь, но вот Инге и воспитателям подобный интерес был очень даже приятен. Для Инги это была возможность «засветиться» на экране и встретить какого-нибудь продюсера, а для персонала интерната, что ни говори, — дополнительная раскрутка. Сейчас мир таков, что если хочешь как-то пробиться, используй любой способ. Вот и Оксану использовали в некотором смысле, а девочка снова от тоски по ночам скулила. Этим, к сожалению, еще больший интерес вызывала к себе. В прессе ее даже окрестили «Принцессой из собачьей будки» и сняли про нее документальный фильм, который много раз показывали по всем российским телеканалам.

Имя такое на некоторое время приклеилось к Оксане, против чего она стояла упорно, не хотела, чтобы звучало это как издевка, а чаще всего так и случалось. Принцесса — не принцесса, а потихоньку взрослела и умнее становилась в том смысле, что и ответить могла, и на уловки шуточные просто так не попадалась. Выручали новые друзья. Например, Игорь частенько защищал, если девочку пытались дразнить или обидеть, а Инга учила всяким «женским штучкам», как она это называла. К ним, как поняла Оксана, можно было отнести умение пользоваться косметикой, делать прическу, одеваться аккуратно. Девочке, которая большую часть времени провела на улице среди собак, такая наука давалась непросто. Часто Оксана вызывала смех подруги или удивление незнанием элементарных вроде бы правил.