Алексей Леснянский - Гамлеты в портянках

Разнос ВМО мог продолжаться до бесконечности, но стоять на плацу было холодно, и Мурзилка решил сократить гнев комбата в числителе с раскаянием «хозбанды» в знаменателе по всем правилам сокращения армейских дробей. Он обвёл взглядом товарищей и с самоуничижением произнёс:

— Виноваты, тащ полковник. Готовы понести любое наказание. — По лицу комбата было видно, что пока что его гнев не собирается сводиться к минимуму, и Мурзилка продолжил: «Взво-о-од, заправиться! Подтянуть ремни! Общая команда — шомпол!

Наступила решительная минута. Флибустьеры учебки вытянулись в струну. На физиономиях парней высветилась собачья преданность со щепоткой лукавства, и комбат, расплескавший гнев, размяк. Он по-отцовски любил «обоз». Случалось, и поколачивал парней, не сортируя их на правых и виноватых, бранил их последними словами, но с пеной у рта защищал чёртову дюжину всюду и везде. Самое интересное, что он даже самому себе боялся признаться в том, что каждая изощрённая проделка «хозбанды» наполняет его сердце гордостью. «Эсэсовцы, недоноски, дебилы»! — распекал он парней на плацу, но эхо в глубине офицерской души почему-то отзывалось: «Орлы, соколы, кречеты мои степные»!

Комбат не сомневался, что если вдруг закинут батальон в горячую точку, то у него уже имеются в наличии и разведвзвод, и надёжный тыл, и мародёры не без понятий Робина Гуда — словом, все, все, все, как в мультике про Вини Пуха. Только в разговоре с ВМО Джалилов мог позволить себе расслабиться и даже пожаловаться на службу, не опасаясь, что подчинённые обнаглеют до панибратства. Вот и сегодня:

— Проверка на носу. Генералы нагрянут, лампасы гребанные. Подкрасить, подбелить бы казармы, так ведь нечем. В парке на двух гашэшэ [10] Газ-66 (арм. сленг) аккумуляторов нет…

Не станем приводить весь список необходимых запчастей и материалов, перечисленных комбатом личной гвардии. С быстротой спецкоров последняя шеренга, состоявшая из «слонов», заносила в блокноты каждое слово подполковника Джалилова, по доброй традиции округляя неточные количественные данные по требуемой краске, замазке, извести, листов ДВП до большей величины. Поставленные задачи (на сленге учебки — нарезанные деляны) были не по силам целому батальону, но комбат не сомневался, что «обоз» с его обширными связями и воровским талантом достанет всё, что надо. Выменяют, выпросят, выбьют, украдут, выиграют в карты, конфискуют, купят. Словом, к самому чёрту нагрянут на бутылочку «беленькой», но всё принесут, потому что они — последняя инстанция, в которую обращается батя, когда его честь висит на волоске. Пока вечно озабоченные «слоны» строчили в блокнотах, «черпаки» и «деды» составляли план действий. Последний забулдыга из ВМО теперь знал, что после того, как комбат распустит взвод, вступит в силу сухой закон, и горе тому, кто нарушит правило: «Ни капли в рот, когда «обоз» выступает в поход». На офицерском совещании подполковник Джалилов бросит: «Гвардия на чрезвычайном положении в течение пары-тройки дней, плюс сутки отдыха на зимних квартирах». Если перевести эту фразу на гражданский язык, то получится примерно следующее: «Взвод будет отсутствовать столько, сколько нужно. С этой минуты для ВМО никаких поверок, разводов и прочего. Когда выполнят поставленные задачи, запереть их в каптёрке на двадцать четыре часа. Двадцать четыре часа — понятие растяжимое. Растяжимое до тридцати шести часов. Дайте оболтусам проспаться, а то выйдет, как в прошлый раз, когда полупьяное стадо вывалило на плац в 6:15, взяло в заложники трусившую мимо собаку и потребовала гасконский берет Боярского на дембельскую парадную форму рядовому Буянову. Благо, не одряхлевшую Констанцию чёрт знает какой выдержки. Благо, тогда я присутствовал на подъёме лично». Вот такой получился нелаконичный штатский перевод.

Ох уж эта мне Всемирная история! Прямо никуда без неё. Редкий автор не любит нырнуть в марианскую глубину веков. Золотые слитки прошлого покоятся под толщей Леты, и многие писатели при случае так и норовят покопаться на дне реки времени и забвения, чтобы выудить из ила какого-нибудь Гомера и по щекам отхлестать цитатами из «Илиады» самоуверенного собеседника. Ваш скромный слуга не является исключением из правил. В плане «порыться в истории» он ненасытен до обжорства. Пусть гурманы вкушают римского Цезаря и запивают его кардиналом Ришелье, а мы привыкли лопать простую гречневую кашу, но досыта. Чтобы не наскучить читателю, постараемся быть краткими, как полковник Путин, который служил Отечеству президентом в том же самом году, что и солдаты второго мотострелкового. Итак, если провести исторические параллели, то бойцы из ВМО были очень похожи на махновцев. И пусть наши анархисты из «обоза» никогда не сбрасывали каких-то там «красных» и «белых» с коней и со счетов, зато все они от первого до тринадцатого солдата были такими же свободными (насколько это было возможно), как и хлопцы батьки Махно. А комбат второго мотострелкового батальона так ни разу и не назвал чёртову дюжину махновцами. Ни разу, вот вам крест! Автор полгода служил в «хозбанде», между Юрой Питерским и Колобком на разводах стоял и наслышался в адрес родного ВМО всякого, но заветного слова «махновцы» от Джалилова так и не дождался. Теперь историческая справедливость восстановлена. Всё — проехали! И поехали дальше.