Olga Koreneva - Интимный портрет дождя или личная жизнь писательницы. Экстремальные мемуары.

- Эх, Володя, Володечка! Что же ты натворил!

После этих слов он опрокинул стакан водки в рот.

- Пей, - сказал он мне. – Пей же, ты что!

Я выпила. Он налил ещё, и выплеснул на могилу Высоцкого. Вокруг зашумели:

- Что он делает!

- Да что же это такое!

- Хулиган, где милиция?

- Кто это?

- Это его брат…

- Это его друг…

Юра снова взял нас за руки и вывел из толпы. На нас глазели со всех сторон. Потом мы зашли в церковь и поставили свечку. Людочка захотела икону. Юра сказал:

- Какую тебе? Выбирай!

- Вон ту.

Он купил. Это оказалась иконка св.Николая Чудотворца. Та самая, которая стоит теперь на иконостасе моей дочери, и которой заинтересовалась моя подруга. Но тогда я не поняла даже, что это за икона. От всех этих экстремальных событий – лечение зубов, больная бессонная ночь, водка на голодный желудок (если учесть, что я вообще не пью и не переношу алкоголь даже в виде пива), да ещё эта поездка на знаменитую могилу – от всего этого у меня было ощущение, что я стала невесомой, светлой и нечеловеческой, словно превратилась сначала в оранжевый воздушный шарик, а потом - в золотой медальон на Юриной шее. Если бы он меня не держал так крепко под руку, я бы упала.

Возле стоянки такси был лоток с арбузами. Юра купил самый большой, рубанул по нему ребром ладони, развалил на части, дал по большому куску мне и Людочке. Потом оказалось, что мы едем в такси и уплетаем арбуз. Не помню, как очутились дома. Юра играл на гитаре и пел голосом Высоцкого его песни. Я всё ещё была золотым медальоном. Людочка общалась с иконой.

Ольга Коренева

Светящиеся точки звезд прожгли черноту неба, и новорожденные души прорвались в эту жизнь. Вместе с ними в ту зимнюю полночь вошла в этот мир и я. Старенькая уборщица закрыла форточку замоскворецкого роддома и сказала:

- Морозища-то какой, с праздничком вас со святым-то, сегодня ж божий день «Нечаянная радость»…

Наступило 22 декабря, наша планета переместилась под созвездие Кассиопеи.

Говорят, что младенцы не понимают человеческую речь, и видят все вверх тормашками. Неправда. Я все видела нормально, а не кувырком. И даже что-то понимала. Одного лишь не могла понять – того, что в жизни мне придется круто и солоно, но орала во всю глотку, видимо предчувствуя что-то.

Верно, что писателями становятся люди со сложными судьбами. В моей третьей книге «Не грусти, гад ползучий» есть автобиографическое эссе, в котором я упомянула о некоторых своих злосчастиях, хотя писала, в основном, о светлых моментах своей жизни. Уже в зрелом возрасте поняла – чтобы быть счастливой, не надо желать себе легкой судьбы…

Я росла в годы застоя. После окончания школы работала секретарем-машинисткой в Мингазпроме, и как-то раз, «подшивая» газеты, увидела в одной из них объявление о конкурсе на лучший короткий рассказ. Я с детства пописывала коротенькие новеллы о забавных житейских случаях. И вот я их все перепечатала и послала прямо с работы через «отдел экспедиции», чтобы вернее дошли. И очень удивилась, получив вызов в Литературный институт – ведь новеллы-то я посылала вовсе не туда, а в газету. Как все это в Литинститут попало, до сих пор для меня загадка. Но с той поры я поверила в существование прекрасных бескорыстных людей, которые потом не раз встречались на моем пути, храни их Бог. С того дня судьба моя резко развернулась в сторону творчества. Моим окружением стали писатели, художники, артисты, музыканты. Я стала ходить в театр, который рядом с институтом. Мой первый рассказ был напечатан в журнале «Знамя» - он находился тоже рядом с институтом. Я училась на семинаре прозы, много писала. Моя первая книга вышла в самом крупном тогда в стране издательстве «Советский писатель», это было чудо, ведь молодых в те годы почти не печатали. Книга называлась «Белая ласточка», это был довольно большой сборник рассказов и повестей, и я взяла себе псевдоним Ольга Астахова, твердо веруя в магию слова. Решила, что такой псевдоним принесет удачу, за нее я получила премию Лучшая книга года. Но удача оказалась недолгой. В те времена у меня появились новые знакомые, и я узнала много интересного об их жизни. О себе я ничего никогда не рассказывала, так как была чрезмерно застенчива.

Со второй книги я решила стать самой собой, Ольгой Кореневой. У меня вышли сборники «Предчувствие чудес», «Нашептанное счастье», «Не грусти, гад ползучий», «Интимный портрет дождя», роман «Капкан на тень луны» (за него меня наградили премией Золотое перо Московии 1-ой степени это было в 2004 году), и т.д. Но это уже позже, в нашу «демократическую» эпоху.