Olga Koreneva - Интимный портрет дождя или личная жизнь писательницы. Экстремальные мемуары.

Как-то в Машкино отсутствие я решила навести порядок на ее кухонной полочке - там была грязь и вообще помойка какая-то. И вот, разбираясь в хламе и перемывая пыльную керамику, я обнаружила внутри утки-молочника (коричневая такая, керамическая, знаете, в музее народного творчества такая похожая есть ) маленькую коньячную бутылочку, завернутую в бумажку с печатным текстом:"Омолаживает, исцеляет - серебряная пломба из правого зуба мудрости в настойке золотого корня семидневной, приготовленной на русской водке в бутылке из-под импортного вишневого ликера. Это средство также придает красоту и физические силы. Принимать по семь капель в крепкий индийский чай через день в течение трех дней, потом - перерыв на полтора месяца, и повторить. Так повторять индивидуально для особенностей с учетом организма".

Как будто перевод с иностранного. Интересно, из чьего зуба пломба, какого-нибудь ламы, или христианского святого, а?

Я не очень-то поверила. Хохма какая-нибудь.

Хотя, кто его знает? Для проверки отлила себе немножко, покапала в чай, попила. И знаете что? Потрясающе! Вот это эффект!

Ну и Машка-Маруська, штучка та еще!

-Да ты ешь, наяривай, - подталкивает она ко мне остатки торта.

-Ну не могу же борщ с тортом.

-Да не стесняйся. Лопай все сразу, хватай кальмара, а то слишком долго поглощать будешь, поговорить не успеем. Ну, рассказывай!

-Не могу с набитым ртом.

- А тут твой забегал несколько раз, разыскивал, всех на ноги поднял, где была-то, что стряслось, у вас ведь такая любовь, а в меня, знаешь, тоже втрескался один...

Безо всяких остановок, на одном дыхании Маша извергалась потоками горяченьких новостей.

Я поглядывала на нее и понимала, что это - стихия, погода, всемирный потоп и вообще конец света. Ее папаня, профессор-покойничек, тоже в этом роде отличался. Неуправляемый был. Начудил после смерти жены, сдерживать-то некому стало. Пристрастился к медовухе, в магазине "Мед", и подцепила его лимитчица-продавщица, некая Глира, гренадер-баба. Попался как карасик. Она его быстренько прибрала к рукам, женила на себе, прописалась, Машу выжила из родного гнезда, а профессора спровадила на тот свет. Ну, с Машки все как с гуся вода. Она живет в другой плоскости, где бытуют комнатные баобабы, австралийские собаки и вообще всякая чертовщина. Машка, например, утверждает, что Джоанну она родила от инопланетянина. Иногда этот звездный гость залетает к ним на огонек.

- Ты знаешь, — сбила меня с мысли Машка, — что стряслось с Ведерниковым?

-С кем это?

-Ну, помнишь, тут на Новый Год журналист у меня был, Виктор Ведерников, твой еще с ним сцепился, приревновал?

-А, ну-ну.

-Вспомнила?

-Так, смутно.

-Шел он через парк с работы, как всегда, и показалось ему, будто что-то не так, не хватает чего-то. Смотрит: исчезло бесследно дерево. Как корова языком слизнула.

-Какое дерево?

-Ну, не то тополь, не то клен, не важно, не перебивай.

-Клен Леня, наверно, - хихикнула я.

- Что? Какой Леня? Ну, слушай. На следующий день тополь стоит, как ни в чем не бывало. Но немного другой, поменьше и раздвоенный. Виктор и раньше замечал, что деревья тайно перемещаются, путешествуют, но не придавал этому значения. Деревья подменяют друг друга, меченые подменяются другими, с похожими метинами. Всегда на планете найдется похожая метина на чьем-нибудь стволе. А если не найдется, то уж тогда дерево становится несчастным узником, оно приковано к месту и чахнет от тоски. Такие деревья долго не живут. Ну, случайные метины не в счет, деревья на них не реагируют. Ведерников понял это. И вот, через пару дней, прикинувшись пьяным, упал и сделал вроде бы случайную меточку - крест. На следующий день, опять изобразив шибко хмельного, грохнулся там же, под тем же тополем, глядь, а крестика-то нет! Он обалдел. Ползал вокруг, ощупывал кору, смотрел во все глаза, изображая пьяные глюки для конспирации. Нету метины! Растрезвонил по телефону всем знакомым, его на смех подняли. А недавно его сослуживец, тоже международник, между прочим, он в командировке за бугром, ночью он, представляешь, звонит Витьке из Аргентины и сообщает, что видел его тополь с крестом там возле гостиницы.

- А в Аргентине растут тополя?

- Не знаю. Может, это был дуб, или ясень. Или баобаб.

-А может, это было не совсем дерево? - пошутила я.

-А что?

-Ну, может, пьяный журналист, к примеру. Или политик.

-Нет, ты слушай дальше. Друг был в шоке, потом, прикинувшись пьяным, обвел крест на коре платана кружочком.