- Небось, было за что.
- А как же. Перед боем я никому не отказывала.
- Вот оно что... - звякнула сахарница.
- Да! - вызывающе сказала Ася. - А что тут такого? А может, в последний раз? Так и выходило. Вся моя армия погибла. Моя армия, а не чья-нибудь, многие еще не знали женщину, я была их первой и, может, единственной, понятно? Мои мужчины гибли, умирали, а меня пуля не брала! А я искала смерти! Всякого ведь навидалась, всего попробовала, ну не могла я с таким грузом, не могла! Ко мне во сне мои мертвецы приходили и просили, жаловались, плакали. Стала думать, будто только мои погибают. Думала, может, проклята кем-то? Одного, молоденького совсем, красивенького, пожалела, отбивалась, говорила, что на мне, может, проклятье, а он - свое: все равно, говорит, хочу. Добился. Живым вернулся. После войны встретила - опустившийся, спился. Ты, говорит, Аська, точно проклята, погубила, нету личной жизни, две семьи сменил, но не могу, хочу только с тобой и только перед атакой, а по другому мне не надо. Не могу нормально. Не хочу. После таких его слов я молчу: ведь и я не могу по -другому. Сама ведь сломалась. Истаскала себя по ресторанам, по чужим постелям за трофейные побрякушки, которые потом горстями раздала нищим, словила пьяную шальную смерть...
- Ничего себе, страшненькая история, - проскрипела потолочная балка. - Чего только не бывает! А вот я сосной была в роскошном строевом лесу, триста лет! Срубили. Теперь столетие доски подпираю, обрыдло, спасу нет! На войну хочу, под пули, а потом сразу – в ресторан. Хочу разврата и золотых безделушек!
- Глупости, - сказала дверь. - Нет ничего лучше спокойной жизни и домашнего уюта с веселыми гостями в лунную ночь. Оно, счастье-то, и есть, коли душа покоем полна.
Леня, допил чай и резюмировал:
- Верно. Счастье, это душевное равновесие и стабильность в жизни. Вот изба сто лет стоит, и еще столько же проторчит на том же месте или на другом, потом ее подремонтируют, и еще просуществует бог знает сколько. Вот стабильное счастье.
- Какой ты умный, Ленечка, - выдохнула Ася. – Ну, прямо Сократ. Ты никогда не был Сократом?
- Нет. Я русский. - Резко сказал клен.
- А кем ты был раньше?
- Я всегда был личностью. Отстань. - Ответил клен и задумался над куском коврижки. - Лично я не согласна Бог знает сколько подпирать эти доски, - возмутилась балка. - Я, может, тоже не лыком шита.
За окном была непроглядная ночь. Огонь обпился чаем и уснул прямо под столом, превратившись в желтую кошку. Я прихватила ее с собой в постель, отправляясь спать, - чтобы мурлыкала и грела ноги. Кровать радостно завиляла одеялом и лизнула подушкой мою щеку. Она пахла печкой, чаем с коврижками и подгнивающими половицами. Она сразу же принялась "чтокать":
- Что такое детство?
- Детство? Это болезнь.
- Какая?
- Слабость ума и воли.
- А тогда юность что?
- Кризисный этап болезни. Потом наступает молодость...
- А после?
- После? Зрелость, начало выздоровления.
- Ну а потом?
- Старость. Болезнь с летальным исходом.
- Жалко людей, когда они дети и старики. - А из чего состоит лев?
- Из съеденного козерога.
"Эти два спящера спят наяву..."
- Не грусти, гад ползучий, - сказала я ему, уходя навсегда.
Он свернул газету в трубочку и произнес:
- Корень одуванчика, собранный в сентябре, лечит от начальной стадии атеросклероза, от шума в ушах, и улучшает память. Препарат из одуванчика "Терраксакум" оказывает легкое седативное действие.
- Я не одуванчик! - заорала я. - Тебе что, плевать, что я ухожу?
- Пей "Терраксакум" и расслабляй мышцы лица, - участливо посоветовал он. - А лучше, займись кулинарией. Весьма успокаивает. Цветки одуванчика залей уксусом и неделю держи в холодильнике, полученное средство используй для приготовления соусов к мясным и рыбным блюдам.
- Ты что, издеваешься? - прошептала я в тихом бешенстве. - Я бросаю тебя. Навсегда.
- Сто девять четыреста сорок три, Москва, до востребования, Карлу Стивенсу, напиши, и он вышлет тебе бесплатные кассеты с проповедями. Это тоже оказывает седативный эффект и очищает душу и помыслы от мирской накипи.
- Ты... ты... ты просто болван!
- Не болван, а лев. Читай гороскоп. И знай, что лев состоит из мышц, когтей и терпения, которое не безгранично.
- Лев состоит из съеденной козы, - сказала я.
- Из съеденного козерога, хочешь сказать?
- Козерога черта с два сожрешь! Он с рогом, и быстро бегает! Прощай, одуванчик!
На сей раз ему не удалось схватить меня и уволочь в постель. Залить пожар ласками и животной активностью. О, это он всегда успевал! Этот зверь начеку! В гороскопах недооценивают львов. А может, это - особый случай?
Читать дальше