Артуро Перес-Реверте: Территория команчей

На этот раз снаряд взорвался ближе, рядом с опорой моста, подняв тучу брызг. Маркес внимательно посмотрел на кромку леса, застегнул бронежилет, который обычно носил расстегнутым, и положил руку на камеру. Они с Барлесом прекрасно понимали, что… значит эта орудийная стрельба: мусульмане расчищали дорогу, готовясь перейти на этот берег. Но еще раньше хорватские подрывники взорвут мост, предварительно убедившись, что никто из своих не спасся и не воспользуется мостом для отступления. Странно, что они не сделали этого до сих пор.

Только из-за этого моста журналисты и торчали там, растянувшись на косогоре. Барлес и Маркес работали на территории бывшей Югославии уже три года, и у них набралась приличная коллекция кадров, запечатлевших мосты до взрыва и после – они снимали в Мостаре, Каплине, Бьеле, Вуковаре, Дубице, Петринье. Они отсняли мосты всех цветов, материалов и размеров; они снимали мосты, отступая по ним под обстрелом вместе с беженцами, когда сербы, хорваты или мусульмане наступали им на пятки, иногда они снимали один и тот же мост два раза за день – по дороге туда и по дороге обратно. Мостов у них было навалом. Проклятая Босния была вдоль и поперек изрезана реками и конструкциями из металла и бетона, чтобы переходить их. Но для обоих – главным образом, для Маркеса – мост в Бьело-Полье был особенным. Как они говорили, это был всем мостам мост.

Мосты превратились в навязчивую идею Маркеса три года назад, осенью девяносто первого, когда он упустил взрыв моста в Петринье, а Кристиан Аманпур из Си-Эн-Эн опоздала на войну. Маркес снял десятки мостов – до взрыва и после, но ни разу ему не удавалось поймать камерой тот момент, когда мост взлетает на воздух. Впрочем, пока этого не сумел сделать ни один профессиональный оператор на территории бывшей Югославии. Кажется, чего проще – заснять мост в тот момент, когда он говорит: «Всё, прощайте», но это только кажется. Для начала надо оказаться рядом в эту минуту, что не всегда возможно, а кроме того, люди обычно не объявляют громогласно о своем намерении что-то взорвать. Они просто закладывают взрывчатку, приводят в действие подрывное устройство – и готово. С другой стороны, даже когда ты знаешь – или подозреваешь, – что вот-вот будет взрыв, надо держать камеру наготове и снимать. Другими словами, надо не просто быть там, надо быть там и снимать. А этому может помешать бесчисленное множество причин. Например, ты ранен, или снаряды падают один за другим и невозможно поднять голову. Или военные, от которых зависит взрыв, не разрешают тебе снимать. К тому же, согласно известному закону Мэрфи – бутерброд всегда падает маслом вниз, – мосты взлетают на воздух именно тогда, когда твоя камера выключена. Впрочем, большинство стоящих вещей на войне происходит, когда камера выключена, когда ты меняешь кассету, когда ты на минуту отлучился к машине, потому что батарейки сели, или когда ты расстегиваешь ширинку, как Тед Стэнфорд. Поэтому старина Мэрфи – неразлучный спутник всех военных корреспондентов. К нему часто обращаются как к еще одному члену съемочной группы. Часто вспоминают и мать его.

– Как у тебя с батарейками? – спросил Барлес.

Маркес посмотрел на индикатор и утвердительно кивнул: батареек должно хватить, если дело не слишком затянется. Он не собирался рисковать и выключать «Бетакам»: ведь мост мог взлететь на воздух раньше, чем пройдут восемь секунд, необходимые для включения камеры. По другую сторону дороги, в кювете рядом с убитым, похожим на Красавчика, лежали каска и рюкзак Барлеса, в котором были батарейка, запасная кассета и микрофон для записи. Этого было достаточно, но в «ниссане», который они оставили на дороге за фермой, хранился дополнительный запас. Съемочные группы телевидения вынуждены возить с собой до черта много вещей, и это очень неудобно, особенно если приходится сматываться поскорее. Поэтому Барлес иногда с тоской вспоминал те двенадцать лет, которые он проработал спецкором газеты «Пуэбло» и мог прожить в Африке или на Среднем Востоке три месяца, обходясь только спальным мешком и тем, что умещалось в болтающейся на плече сумке.

Он увидел, что Маркес устраивается на косогоре поудобнее, располагая камеру так, чтобы в кадр попал весь мост, и, припав глазом к видоискателю, делает пробные кадры: мост крупным планом, мост издали, общий вид слева направо и общий вид справа налево. Потом он чуть приподнялся и огляделся: Барлес понял, что Маркес прикидывает, куда полетят обломки, когда мост взлетит на воздух.