Александр Чуманов - Уравнение Бернулли

И по маминому скромному ходатайству отправилась Рита оформлять «трудовую книжку» в одну из бесчисленных в городе жилконтор, где как раз на продолжительное время — прежняя служительница в декрет пошла — освободилось место паспортистки. Да, может, Риту и без всякой протекции бы взяли, как-никак — студентка вуза, причем, в некотором смысле, даже профильного.

А через полгода она уже — заместитель начальника конторы, командует сантехниками, электриками, плотниками, дворниками, шоферами спецавтомобилей и прочими пьяницами. Впрочем, в связи с меняющейся общественно-экономической формацией в стране самые горькие пьяницы к тому моменту уже либо научились почти не выпивать на работе, либо закодировались, либо перешли в следующую статистическую подгруппу, получив неслыханный прежде статус — «бомж», либо вовсе умерли, не вынеся полной отмены милого сердцу понятия «социальная справедливость». Однако до идиллии в производственных отношениях было по-прежнему далеко.

Ну да, конечно, столь стремительная карьера симпатичной студентки-заочницы, по возрасту не достигшей еще даже права быть избранной в органы местного самоуправления, благодаря только ее личным деловым способностям — какие они ни будь — состояться никак не могла. А могла — только всем хорошо известным образом. Что и произошло.

Однако не совсем так или даже совсем не так, как, наверное, уже мерещится большинству наших современников, головы которых под завязку напичканы разными амурными историями про старых кобелирующих начальников и юных неопытных или же, наоборот, чрезвычайно опытных смазливых сотрудниц.

Потому что начальником жилконторы был тридцатичетырехлетний шалопай с дипломом биофака, чей-то, разумеется, сынок, иначе как бы он во главе данного экзотического предприятия оказался, тем более удержался. И добился он Ритиного сочувствия не банальнейшим для нашего времени шантажом, не нахрапом, а совсем наоборот — романтичностью, неприкаянностью и… Поэтическим талантом!

Впрочем, квалифицированно судить о наличии или отсутствии у начальника таланта было некому, приходилось обладателю божьего якобы дара верить на слово, но стихи его, которые он часто декламировал подчиненным вместо того, чтобы устраивать совершенно необходимые им стимулирующие разносы, действительно трогали. Особенно дам. Тронули и Риту.

Но, возможно даже, дело было не столько в стихах, сколько в имманентной запрограммированности живой плоти, которую еще никому не удалось непринужденно и без катастрофических издержек преодолеть. Ведь к тому моменту годовалый Ромка уже давно, пристрастившись к бутылке с соской — источнику практически неисчерпаемому, содержимое которого к тому ж отличалось существенным разнообразием, — отказался от изнурительной добычи пропитания из материнских недр.

То есть вековечный инстинкт вновь оказался на свободе. И Рита, вовремя его распознав, дабы ошибки юности никогда больше в столь роковом объеме не повторять, превентивно оснастила свой цветущий организм предметом, в просторечье именуемым «спиралью».

И однажды после непринужденной выпивки, предпринятой по некоторому поводу дружным коллективом жилконторы прямо на рабочем месте, очутились Рита с Игорем Валентиновичем — так звали поэта-начальника — в его кабинете на узком неважнецком диванчике.

Рита данному обстоятельству тогда еще страшно удивилась, но посчитала, что весьма глупо и даже непристойно давать задний ход в столь запущенной, с позволения сказать, ситуации. И… отдалась Игорьку.

Хотя давно уж узнала, что небожитель сей по количеству покоренных им сердец — слово «сердец» здесь, само собой, только метафора — вряд ли уступает юному и легендарному гению секса Фридриху. Иными словами, он славился в жилконторе и ее окрестностях тем, что «трахал все, что шевелится».

Однако Риту несостоявшийся в традиционном понимании естествоиспытатель любил довольно долго. Года три. И она довольно долго отвечала ему своего рода взаимностью, выражавшейся, помимо прочего, в служебном рвении, которое не могло не привести к весьма, казалось бы, далеким от секса, зато однозначно положительным результатам.

А дело в том, что до восшествия на должность «регентши Риты» — такое, можно сказать, любовное прозвище дали ей коллеги и подчиненные — дела в жилконторе шли из рук вон плохо. Оно, конечно, во всех без исключения жилконторах дела всегда шли, идут и будут идти из рук вон плохо — это закон природы. Но наша жилконтора даже на таком суровом фоне умудрялась выделяться. То есть сплошные разброд и шатания среди личного состава, коммуникации на ладан дышат, зарплата месяцами не выплачивается, задвижек, труб, пиломатериала и всего прочего нет, подготовка к предстоящей зиме на грани неминуемого срыва, а обслуживаемое население на грани кровавого бунта.