Александр Чуманов - Уравнение Бернулли

Где ж ей было знать, что первого мужчину все без исключения бабы помнят всю жизнь, порой идеализируя его без каких-либо на то оснований, порой считая виновником всех дальнейших, а заодно и предыдущих жизненных бед. Тут, разумеется, не идет речь о тех редчайших в наше время человеческих особях, для которых первый мужчина — единственный и последний…

Перво-наперво Рита взяла ножик и с замиранием сердца вырезала традиционную дырку в арбузе. Когда-то это запросто делали, не отходя от прилавка, теперь строжайше — строже, чем водку и курево детям продавать, — запрещено, зато стало интересней — будто в лотерею играешь. Арбуз на вид оказался отменным, и Рита не удержалась на вкус испробовать — сколько того сахара в жалком «бермудском» треугольничке! «В бермудском», потому что Рита, любя еще со школы географию, всегда проверяла арбузы, вырезая кусочек не абы где, а в совершенно определенном месте, полагая арбузный хвостик Северным полюсом.

И вкус этой большой ягоды, но маленького, увы, арбузика оказался под стать внешнему виду. Ну, до чего ж удачный день, хотя так мучительно начинался!

Потом, безотчетно напевая свою любимую песню «Пригласите даму танцевать», чего давным-давно не делала, хотя когда-то, до болезни, буквально «с песней по жизни шагала», Рита арбуз до вечера припрятала. После чего взяла самую большую кастрюлю на две трети водой наполнила, кинула в нее свиное ребрышко — эх, мяса-то на нем всего чуть-чуть — и поставила на газ. Господи, ну, что же все-таки дальше?! Опять — лапшу да маргарин?..

И тут нелегкие размышления, сравнимые, пожалуй, с размышлениями «Буриданова осла», прервал короткий, словно бы испуганный звонок в дверь. Кого там принесло — Ромке из школы рано, Алешечке с работы — тем более, мама с папой не обещались, «те» — абсолютно исключено, если б приспичило сына повидать, вечером бы явились да к тому же сами бы не поднялись — кого-нибудь из соседей или детей, играющих возле дома, послали б?..

Уж не хозяин ли недвижимости приперся в очередной раз объявить о повышении квартплаты в связи с подорожанием воды и тепла, черт бы его подрал? Однако хозяин и звонил бы по-хозяйски…

Мигом песня, опять же сама собой, прервалась, как прервались и мучительные творческие размышления по поводу ненавистной похлебки, сжалось сердце — каким бы хорошим ни выдался день, но омрачить-то его в любой момент проще простого, и уже много лет в основном именно такие моменты постоянно случаются.

Так с замеревшим сердцем Рита и открыла. А там — соседка из квартиры напротив, которая утром на грохот почтового ящика высовывалась. Чего ей еще?

Но этот вопрос, конечно, — про себя, а вслух — ни слова, только вопросительный взгляд. А соседка в ответ, явственно смущаясь, пластиковый пакет с оборванной ручкой протягивает.

— Вот, Рита, не побрезгуй уж, я ведь — от чистого сердца…

— Да что вы, не надо ничего!

— Бери-бери, в хозяйстве сгодится!

— А что там?

— Ерунда всякая, мелочь — несколько морковок, пара свекл, картошки, зелень. У меня ведь за сарайками огород. Ну, огород — не огород, а пара соток земли имеется. Там многие из нашего дома садят. И все — самозахватом. Пользуемся, пока не отобрали. Небось, в вашем-то городе — немыслимое дело, а у нас — запросто.

— Спасибо за доброту вашу, — Рита страшно смущена, ведь она даже имени соседки не знает, плохо думала о ней еще утром, — только я даром не могу, скажите, сколько стоит все это добро…

— Окстись, девушка, нисколько не стоит! Сказано же — от чистого сердца, у меня это «добро», — соседка презрительно кивнула на пакет, все еще протягиваемый Рите, — так и так пропадет, оно ж у меня лишнее, а ты, небось, подумала, что от себя отрываю — да бог с тобой… Ну, бери же, сколько мне с протянутой рукой стоять!

— Ах, извините меня! — Рита поспешно приняла подарок, ощутив еще большую неловкость — любым способом в самое ближайшее время узнать, как зовут соседей хотя бы по подъезду, всего-то десять квартир, — огромное вам спасибо…

— Да ладно тебе, дочка, иди уж, а то варево твое как бы не убежало. — Видать, запах от малой косточки уже и подъезда достиг. — И мне тоже домой надо. А до весны доживем — тетя Катя, между прочим, никого никогда в своей жизни не обманывала — я тебе целую большую грядку выделю. И всему научу. И все вырастет не хуже, чем у меня. А то — ерунду всякую покупать еще, деньги, которых и так вечно нам, пенсионерам, не хватает, тратить… Иди!