Александр Шленский - Подозрительная труба, Логика и Пунтиллятор Шмульдерсона

– Что станет ясно? – решил уточнить ослик.

Я задумался. А действительно, что станет ясно? Что водка называется водкой? Так это и сейчас ясно…

– А кстати, как они узнают, какое именно имя настоящее? – спросил Буридан с большим интересом.

– Ну как, Валера же сказал, что то имя, которым назвали вещь в самый первый раз , и есть настоящее.

– И что, Вы всерьез считаете, что у всех без исключения совпадут мнения по этому вопросу? Какие у Вас для этого есть основания?

Оснований, вобщем, не было никаких, и я как-то сразу растерялся. Валера оказался посообразительнее:

– Ну полноте, уважаемый Буридан, безвыходных ситуаций не бывает. Соберут комитет по стандартам и быстренько установят правильные имена.

– Ну конечно! – в восторге завопил осел, лягнув копытами от избытка чувств. – Я так и думал! Комитет по стандартам! Я оставляю в стороне моральную сторону дела, связанную с поручением какому-либо комитету переписывать историю. Подойдем к вопросу только с рациональной стороны. Скажите мне, молодые люди, а как этот ваш комитет будет разбираться со словами, не имея перед собой всех соответствующих им вещей? Если бы можно было принести в комитет образец каждой вещи и приклеить к ней ярлык с ее настоящим именем , все было бы еще вполне поправимо. Но как Вы принесете в комитет вещь под названием «философия» или «пространство» или «нравственность»? Значит, Ваш комитет сможет работать только со словами . Но согласитесь, что никакой комитет не может знать все слова . Значит, Ваш комитет по стандартам проблемы не решит. Кроме того, если уж начнут разбираться с проблемой, то одного комитета покажется мало, организуют несколько, и каждый комитет решит все по-своему, и тогда уж точно никто не будет знать, как что правильно называть, и чему верить.

– Но ведь кроме имени- звука еще есть имя- идея ! – неожидано нашелся я. – Понимаете не название вещи, которое, в отличие от ее имени , может меняться, и не сама вещь , а идея вещи !

– Замечательно! – восхитился Буридан, – если бы не эти копыта, я бы Вам поаплодировал. Так мы скоро до треугольника Фреге доберемся! Но только сразу возникают вопросы: Во-первых, уверены ли вы, что идея каждой вещи существует вполне отдельно от идеи другой вещи? Во вторых, считаете ли Вы, что идея вещи существует в самой вещи, или отдельно от этой вещи, сама по себе , или же только в мыслях того, кто думает об этой вещи? Если идеи вещей существуют отдельно от мыслей, сами по себе, то как эти идеи проникают в мысли, скажем в Ваши или в мои? А если идеи вещей существуют только в мыслях , и не существуют в самих вещах или сами по себе , то как мы можем быть уверены, что эти идеи у разных людей ничем не отличаются ? Понимаете, о чем я говорю? Представьте себе, что несколько человек показывают на одну и ту же вещь, называют ее одним и тем же словом, и думают одну и ту же мысль, то есть они думают об этой вещи. Но при этом идея этой вещи у каждого своя . Вот почему они никогда не могут толком договориться между собой, и даже если бы у каждой вещи было настоящее имя, это ничуть не улучшило бы ситуацию . Вы сейчас можете мне не поверить, но если Вы вдруг познакомитесь поближе с нашей Подозрительной трубой, Вы сами в этом убедитесь. Но вообще, лучше держитесь от нее подальше. Туда Вы всегда успеете. Спасибо Вам, молодые люди, за исключительно приятную беседу и прощайте. Время вышло, и мне уже пора возвращаться обратно в Пунтиллятор Шмульдерсона, а то моей шкуре может непоздоровиться.

С этими словами необыкновенный ослик ушел вглубь вольера, цокая копытцами, и скрылся в темном дверном проеме.

– Ты знаешь, Матюша, а ведь самой скверной штуковины этот осел нам не сказал.

– По-моему, он нам и так ничего хорошего не сказал, – пробурчал я. – Как ты думаешь, Валера, что это за Шмунтиллятор Пульдерсона?

– Да черт с ним, с этим Шмунтиллятором! Ты подумай, Матюша, если у каждого человека идеи каждой вещи в голове разные и не совпадают с идеями о вещах в головах других людей, то где гарантия, что люди говорят об одной и той же вещи и имеют дело с одной и той же вещью, когда они пытаются это делать? Вот смотри: я могу рассказывать тебе про какую-то вещь и думать что ты видишь именно эту вещь или представляешь ее себе. А ты в этот момент можешь представлять себе или даже смотреть совсем на другую вещь , то есть, совсем не на ту, которую я имею в виду, и думать, что я говорю именно о ней . И я никак не могу этого проверить и об этом узнать, потому что идеи вещей у нас в головах не совпадают . Страшное дело! И самое страшное, что я никогда раньше об этомне думал , а теперь, возможно, больше не смогу об этом не думать .