Юлий Крелин - Переливание сил

Не везет мне с зубами. А кому везет с зубами? Уж если они начали болеть — все: уже не везет. Но свои-то зубы всегда болят сильнее, чем чужие. А лечение их у меня всегда походило на скачки с препятствиями.

Помню, я уже был доктором. Заболел зуб. Вот пойти бы сразу к врачу или даже более того, пока еще не начал болеть, как полагается культурному человеку. Как вспомнишь эту — ззижзшззмжзшзм... Ну их к черту! Много дел сейчас — в другой раз.

Вот был я так занят на даче — отпуск был. Наконец, разболелось беспредельно. Пришлось ехать в город.

Флюс, по моим тогдашним докторским понятиям, — это абсцесс, то есть гнойник около зуба. А нас, хирургов, учили: «Ubi pus — ibi incisio», то есть: «Где гной — там разрез». Мне было ясно, что разреза не избежать.

— Доктор, выручайте!

Рассказывать нечего, как говорится, вернее, как видится, все на лице.

Рот открыт. В нем несколько инструментов.

— Больно? — Это доктор стучит каким-то инструментом по зубам и спрашивает, больно ли.

— Ыаы, — ясней ответить не могу.

Стук, стук:

— Больно?

— Ыау.

— Больно?

— Ага.

— Что это вы, коллега, так неясно отвечаете.

Молоденькая, хорошенькая, в уголках глаз почему-то растут ресницы. Издевается, что ли? Ведь полон же рот инструментов.

— Придется, коллега, зуб этот удалить.

Что делать! Надо так надо. Она ко мне с пиететом относится — коллега.

Укол. Вскоре уже полрта ничего не чувствует. Половина языка выросла до огромных размеров и не умещается во рту. Впечатление, что улыбаешься и говоришь только половиной рта. А человек-то от животного, как известно, отличается в значительной степени разговором и улыбкой.

Коллега — девочка — смела — амазонка! Хвать щипцы. Рраз! И все. Показывает зуб. Молодец!.. Но там же гной! Его надо выпустить.

— А что, резать не надо?

«Ах да, — успел я подумать, — зуб вырвала, дыра, оттуда гной пойдет».

В глазах у доктора секундная растерянность: ведь коллега говорит — не так просто.

— Что ж, можно и вскрыть переходную складку.

Не успел я слова сказать, как она взяла со стола скальпель, благо обезболивание уже было, рот открыт, в нем опять были какие-то инструменты, — хвать. Разрез готов. Амазонка!

А я хорош. Напросился. А зачем? Никогда не надо слушать больных. Даже если это и доктор, и старше по возрасту.

Все, конечно, зажило, и все было в порядке, но мне урок. Коль ты больной — сиди и молчи: доктор лучше знает. Когда других лечу, так я это понимаю, а как сам... Вот и получил.

А вот еще помню, как-то заболел у меня очередной зуб. А я совсем недавно перед этим оперировал одного зубного врача из нашей же районной поликлиники. Я к ней.

— Выручайте.

Опять вся процедура с битьем по зубам: «Больно? Больно?» — «Маа. Ага».

— Да, дорогой мой, придется с этим зубом расстаться.

Говорить не могу, лишь развожу руками, пожимаю плечами, мол, что поделаешь, тащите, остаюсь весь ваш, и так далее.

Ведет меня в операционную. Представляет:

— Вот наш хирург. Пожалуйста, ему зуб удалить надо.

— Угу. Посидите здесь в предоперационной. Подождите.

Сажусь. Конечно, я ей не подарок. Кто ж любит в пациентах врача! Всегда с ними, вернее с нами, какая-нибудь ерунда бывает. Сижу жду. Изображаю железного человека. Вынул из кармана книгу, читаю.

И доктору обидно. Ишь, пришел зуб драть и делает вид, что не боится. А ну его, ату его!

— Молодой человек! В предоперационной читать нельзя. Книга...

— Извините, пожалуйста. — Убрал снова в карман.

— ...знаете какая грязная! А здесь должно быть чисто. На каждой странице миллионы микробов.— Ушла и тут же вернулась.— Что же вы думаете, здесь чистота не нужна, только в ваших операционных? А на книге вашей миллионы микробов.— Ушла и вскоре опять вышла. — Вы журнал «Здоровье» читаете?

Она же знает, что я врач. Зачем же читать этот журнал? Но она сейчас будет зуб мне драть, лучше молчать, решаю я, но... склочность, видно, сильнее меня:

— Нет. Не читаю. Мне своих журналов хватает.

Идиот! Что я наделал?

— И напрасно. А надо читать. Вы бы узнали, сколько микробов на каждой странице. А вы в операционной, ну пусть даже в предоперационной, книгу... — Ушла и снова пришла. — В операционной чистоту знаете как надо соблюдать!

Нет. Нет. Я молчу. Вот зануда! И опять срабатывает механизм:

— На ботинках-то у меня еще больше микробов.

Склочник! Болван!

— Ыыы... — не нашла слов. — Проходите.

У кресла стоит милая-милая девочка. Ясно — студентка. Сейчас она меня начнет показывать. И вот такой девочке я должен показывать свой дурацкий рот с больными зубами, ай-я-яй. Опять же, что делать? Уж лучше бы эта девочка и тащила, а то я разозлил бабку. Но нет, существует врачебная этика. Когда больной — врач, всегда старший им занимается. Эдакий реверанс в сторону коллеги. К тому же, я говорил уже, у врачей всегда все не так, как правило, не так.