Ангелика Мехтель - Но в снах своих ты размышлял...

Восемьсот сорок семей.

Тридцать лет тому назад Ирена знала такие ночи, когда беспрепятственно вывозили куда-то людей, живших по соседству. При этом она ни о чем дурном не задумывалась.

Хайнц тогда был далеко.

Он говорит: «Мера всех вещей — человек».

Ирена не приемлет жестокости.

Она ведь только калечит кукол да еще организует вокруг себя соседок. Иначе ей стало бы скучно.

Ведь она и теперь ни о чем дурном не задумывается, отрывая куклам руки-ноги…

В первые послевоенные годы, до тех пор пока не вернулся муж, она существовала, зарабатывая шитьем. Шитьем кукол.

Хайнц теперь не может себе даже представить, что когда-то был под Сталинградом.

Это не страх смерти.

Скорее страх перед жестокостью, которой он там подвергался.

Супруги стремятся видеть в человеке доброе начало.

Ирена не сумела бы толком объяснить, почему она отрывает куклам головы.

Келлеры предпочитают приятные проявления жизни.

Нормальный человек, говорит Хайнц, не в состоянии истязать другого.

Он знает это по опыту.

Тот, кто вырос в нормальной обстановке, не предрасположен к жестокости.

Его жена придерживается того же мнения и прячет разорванных на части кукол в коробку, которая стоит в столовой.

Она обнимает голое туловище куклы. Двумя пальцами проводит по ее животу, пока тот не распарывается.

У нее нежные руки.

Она с детства любила кукол и долго их хранила, даже когда они становились совсем старыми.

Из окна видно, что задержавшиеся позже других мамаши с колясками на противоположном берегу озера наконец отправляются по домам.

Давай сегодня вечером посидим на балконе, предлагает Хайнц.

Надо подумать об отдыхе, подхватывает Ирена. Ведь весной мы всегда обсуждаем планы на лето.

Она готовит ужин на кухне. Он накрывает стол на балконе.

Хороший муж.

По вечерам они пьют чай или яблочный сок. Сок заказывают ящиками.

Супруги раскладывают на столе проспекты.

Ирена развертывает глянцевитую бумагу и обеими руками перебирает пестрые рекламные картинки.

Поедем на курорт, поваляемся на пляже, предлагает она, пожилая женщина.

Можно осмотреть Помпею, предлагает он.

Они достают из ящика совсем новенький на вид диаскоп пятнадцатилетней давности, чтобы полюбоваться на радостные лица своих детей.

Ирена всегда улыбается, когда ее фотографируют.

Раз уж мы отправляемся в путешествие, мне необходимо новое платье, заявляет она.

Ее свадебный наряд до сих пор хранится в шкафу.

Двумя пальцами она проводит по лысой голове мужа задумывается и восклицает: «Какие у тебя были волосы!»

У нее нежные пальцы.

Как ты можешь быть такой жестокой, упрекает муж и напоминать мне о том, что я уже облысел.

Разве я жестокая? — удивляется жена и начинает прилежно поливать цветы, растущие в ящиках на балконе.

Воды она не жалеет.

Остальные соседки тоже вышли на балконы и приветливо кивают друг другу.

Все они пребывают в полной уверенности, что и десять лет спустя будут все так же ухаживать за своей геранью.

Замечательные соседки, и цветы у них прекрасные.

В определенный, заранее оговариваемый день все собираются в одной из квартир на восьмом этаже.

О чем-то беседуют.

О чем-то рассказывают.

Справляют годовщины свадеб и дни рождения.

Иногда читают вслух.

Например — Фонтане.

Образованные женщины.

За кофе обсуждают «Будденброков» Томаса Манна. «Будденброкам» посвящено целых три месяца.

В квартиру на третьем этаже въехала новая семья.

Однажды новая соседка поднялась на восьмой этаж — к дамам.

Я бываю свободна только вечером после работы, объясняет она.

Жаль, что вы не сможете приходить к нам в послеобеденные часы, сетует Ирена.

Ирена дотошно расспрашивает новоселку, и та рассказывает, что трудится на кукольной фабрике.

В такие дома, как наш, жалуются друг другу соседки с восьмого этажа, кто только не вселяется. В этих новых районах живут все без разбора.

Следует уклоняться от подобных контактов.

И они дружно приходят к решению — никогда не принимать женщину с третьего этажа.

Подобные людишки просто созданы для работы на фабрике — выносят они приговор.

И вот однажды Хайнц открывает большую коробку в столовой и обнаруживает в ней кукол, разорванных на части.

Ирена — прекрасная жена.

К счастью, куклы не ощущают боли.

И Хайнц Келлер успокаивается.

Летом они поедут в Грецию.

На фотографиях, отснятых там, Ирена будет все так же постоянно улыбаться.