Эмир Кустурица - Смерть как непроверенный слух

Так урезонивает меня моя Сенка, а я продолжаю:

- Дома он робко расчесывал жене волосы, когда она ему разрешала, конечно, а в резиденции костерил послов иностранных государств, будто у него в кармане две атомные бомбы припрятаны.

- А тебе это и нравилось?

- Да, это нравилось.

- А это означает, дорогой мой, что никогда не вышло бы из тебя политика!

После "Андеграунда" и победы в Каннах пригласили меня к президенту в его кабинет. Был он уже в подпитии и размахивал книгой своей жены Мирьяны Маркович "Дни и ночи". Цитировал мне ее на английском "All this guys are nationalists!", имея в виду Караджича и боснийских сербов. Пока он зачитывал эти цитаты, телефон его звонил не переставая. Он не брал трубки, а я все пытался как-то обратить его внимание на этот факт. Президент отмахивался от него рукой. Цитировал мысли своей жены, пил виски из большого стакана, и к концу оказался совершенно пьян. Кого бы я за тем ужином не упомянул, он говорил:

- Да ну его, мудака!

Не нравилось мне, что президент так много ругается и, в особенности, что все у него оказываются мудаками, за исключением собственной жены, которая тщетно пыталась тем вечером перед беградской премьерой "Андегрунда" до него дозвониться. Думаю, он не хотел отвечать, считая меня недостойной Мирьяны Маркович и своего сына Марко компанией.

Гуляем мы с Сенкой в жаркий денек в сторону скамейки у туннеля. Октябрьское солнце жжет как августовское. Глобальное потепление в действии, озоновые дыры в небесах. Теперь Сенка уверена, что ответ на вопрос чей я человек ясен как день и она с облегчением спрашивает:

- Ну и чей ты человек, скажи своей маме? - говорит Сенка с улыбкой, и я отвечаю:

- Ничей!

Сенка останавливается, в изумлении:

- Как так ничей, разве не мой? - и я поддерживаю шутку:

- Так вроде же Милошевича?

- Какой же ты балбес, Боже правый, только-только вроде разобрались, и ты опять со своей путаницей. Тебя вообще хоть что-то кроме политики интересует?

- Ну, раз Мурата не интересовало, не интересует и меня! - и мама стоит, слегка всхлипывает, потом улыбается и целует меня.

И мы расстаемся, меня везут в аэропорт, а Сенка машет на прощанье и ковыляет к сломанной скамейке, где они с Муратом сидели и коротали свои беженские дни.

Она курила "югославию", а он озабоченно смотрел вдаль и боялся третьего инфаркта, который означал его конец. К сожалению, очень скоро произошло именно то, чего все мы так боялись. Умер он от третьего инфаркта, в самом начале боснийской войны, а Сенка осталась верна их старой привычке и продолжала приходить на то же место, садиться на скамейку и сразу же закрывать глаза.

Перед глазами моей мамы появляется отец:

- Сколько будет еще этот Ельцин гробить самую сильную армию мира, есть ли у этого человека совесть, да и вообще он что, ненормальный, что ли?

- Бог с тобой, Мурат, мне-то откуда знать?

- Так нечего тут, Сенка, знать, все видно даже женским невооруженным глазом!

- Найдутся у меня дела поважнее, чем смотреть, как Ельцин гробит Россию!

- Ничего ты, Сенка, не понимаешь, если такая великая сила исчезнет, все полетит к чертовой бабушке, нельзя русским погибать!

- А что поделаешь, когда тобой правит пьяница типа этого Ельцина, то ничего другого и не остается, кроме как пропасть!

- Да чего ты заладила: пьяница да пьяница, на что это ты все намекаешь, хватит уже меня оскорблять?!

- Кто это тебя оскорбляет?

- Ты, тем что все время талдычишь про алкоголь!

- Ты, Мурат, кабы не алкоголь, сидел бы сейчас со мной.

- Смотрю я, Сенка, никогда не понять тебе значения политики!

- И слава Богу, что не понять.

- А Эмир где? - спрашивает мой отец примирительно, а Сенка говорит:

- Мотается со Стрибором, играют где-то.

- Стоит ли ему на этой гитаре бренчать, уже ведь не мальчик!

- Слушай, не так уж это и глупо. Так у него Стрибор всегда под присмотром, знаешь, какая сейчас молодежь, а Стрибор весь в тебя, непоседа!

- А Майя приезжает?

- Навещала на Новый Год, всю жизнь отдала детям, растит Дуню как принцессу!

- Правильно Мишо про Дуню сказал, слава Богу, что в семье родилась настоящая барышня! Чудно все таки, когда в семье есть барышня! Барышни, они же матом не ругаются, ботинок не носят и, ясное дело, не пьют пива! Неужто прямо вот такая?

- Еще краше, на французском болтает, как на сербском! Эмир говорит, книжки пишет, как настоящий писатель!

- Ну, слава Богу. А как Мишо?

- Хорошо, все рыбачит целыми днями на Дунае, а Лела, как обычно, путешествует, вот ведь неугомонная, и как у нее подошвы не сотрутся?