Люси Фор - Славные ребята

— Не подойдешь?

— Нет. Обойдутся.

Внезапно Дельфине стало не по себе. Марк, очевидно, был в бешенстве, но сдерживался. Теперь уже нет никакого сомнения, что замешана женщина…

В холле к ним бросился портье.

— Я сейчас звонил вам в номер. Никто не ответил. Понятно… — И после минутного колебания добавил: — Молодой человек пришел.

Марк обернулся, к ним подходил Ален.

— Надеюсь, я не помешал, я ведь говорил, что приду.

— Конечно. Дельфина, разреши тебе представить Алена.

— Очень рад, — Ален склонился в вежливом поклоне.

Марк готов был поклясться, что еще немного — и он приложился бы Дельфине к ручке. Полы плаща взметнулись. Как, должно быть, жарко ему в этой тяжелой хламиде.

Дельфина весело проговорила:

— Добрый день… Вы с нами?

Ален бросил на Марка вопросительный взгляд. Ему ответили неопределенным пожатием плеч.

— Раз Дельфина вас приглашает, решайте сами.

— Тогда с удовольствием.

— Сейчас пойду пригоню машину.

Дельфина и Ален остались одни.

— Так вы и есть тот самый Ален?

— Он вам уже обо мне говорил?

Откуда эта насмешливая улыбка?

— Вы вчера при мне звонили. Марк сказал, что вы его друг. — И, помолчав, добавила: — Возможно, вы и моим другом станете.

Дельфина знала твердо: ни под каким видом нельзя ни о чем расспрашивать этого мальчика.

— Очевидно, здесь есть на что поглядеть.

— Возможно, и есть, но, знаете ли, я не турист.

Он продолжал, и в голосе его она уловила легкий оттенок презрительной иронии.

— Я гляжу на все эти памятники, только когда они попадаются мне на пути. Когда сами на меня лезут. А так как я здесь кручусь уже полгода, поневоле создается, хоть и неполное, представление о городе. Ночью, когда песни словно из-под земли пробиваются, — это что-то даже неправдоподобное.

Тысячи вопросов теснились в голове Дельфины, но она решила не поддаваться любопытству.

Сидя за рулем автомобиля, Марк ждал их у подъезда отеля. Дельфина села рядом с ним, Ален плюхнулся на заднее сиденье.

— Познакомились?

— Конечно… а куда мы едем?

Марк недоверчиво приглядывался к Дельфине, сидевшей, поджав ноги, прямо на циновке. Будто она век здесь жила. Решительно, эта женщина — собственная его жена — никогда не перестанет его удивлять. Уже почти битый час она серьезно и страстно обсуждала вопросы, большинство которых было ей до сегодняшнего дня просто незнакомо, но, казалось, что она ломала себе над ними голову месяцы, если не годы. Оживленная, разговорчивая, а Марка вроде здесь и нет. Ему было досадно, что его оттеснили.

«Я по-прежнему вижу, как никчемны такие споры. Эти мальчики мне надоели. Равно как и Надин, как Эльсенер. А я торчу здесь, прирос, словно раковина к утесу. Чтобы очутиться в глупейшем положении. Чета буржуа спорит с этими наркоманами. Матье, Алея тоже в конце концов буржуа. Девушки нашего круга преспокойно делают аборты, а этого новорожденного усыновит вся их община. Просто игра. На сколько времени их хватит? Как им втолковать, что это уж на всю жизнь, по меньшей мере на двадцать лет?

Вечные поиски… чего? Никто не знает. И подумать только, я готов был пересмотреть свой образ жизни, хотя до сих пор он вполне мне подходил. Всегда подходил!»

Ораторствовал Ален.

— В Бенаресе жизнь фактически ничего не стоит, это единственный город в Азии, где мы можем жить. Потому что повсюду начинаются вопросы, вечные вопросы, и конца им нет.

— А вам не претит бенаресская грязь?

— Вовсе в Бенаресе не грязно. Только там часто бывают дожди, и тогда действительно дороги развозит. Но ведь и во Франции, в маленьких провинциальных городках то же самое.

Дельфина повернулась к Матье:

— Вы живете один?

— Что значит один? Сегодня один. А завтра нас собирается целая группа на неделю, на месяц. Потом разъезжаются. Потом возвращаются.

— Вы ничего не знаете… о ваших родителях? А о себе им сообщаете?

— Пишу иногда… От них получил, к счастью, только одно письмо. Если бы я совсем бросил им писать, они наверняка писали бы мне чаще, и пришлось бы отвечать им пространно. Надо уметь сразу перерезать пуповину, а вот я не умею.

— Или не хочешь! — воскликнул кто-то из мальчиков.

— Иногда меня подмывает позвонить им, вот было бы чудесно… если бы, конечно, деньги были…

— Поверь мне, лучше даже не пробуй, — бросил Ален.

— Телефонный разговор я берегу про черный день, — заметил Матье.

Получалось, будто Дельфина ведет допрос и это почему-то злило Марка.