Елена Кирога - У каждой улицы своя жизнь

Их с Вентурой должна была разделить стена, за которой он лежал мертвый, чтобы она пришла к окончательному выводу: "Он никогда не был счастлив до конца. Но, во всяком случае, постарался сделать все, чтобы хотя бы спасти ее судьбу".

Для нее он был самой жизнью, она же ему была нужна, во многих отношениях он просто не смог бы обойтись без нее, но жил и умер он с великой печалью в сердце: тоской по дочери.

— Разве она не отпускает ее к тебе время от времени? — спрашивала Пресенсия в самом начале их доверительных отношений.

Вентура начинал расхаживать по комнате.

— Несколько раз я ходил к коллежу и дожидался ее у дверей. Я смотрел, как девочки выскакивали оттуда, словно зверьки, выпущенные на свободу, и при появлении каждой из них думал: "Вот она". Но Агата не выходила, и тогда я спросил о ней. "Она больше не посещает этот коллеж", — ответили мне. Тогда я отправился туда, где она брала уроки танца, и снова стал ждать ее у входа...

Вентура улыбнулся восторженной, печальной улыбкой тому образу, которого она не видела, но который ему вспомнился:

— Агата занималась балетом. Она очень грациозна... Каждое ее движение, манера говорить исполнены грации. Она очень гармоничная, очень подвижная девочка... Я подумал, что ее перевели в какую-нибудь другую школу, и позвонил Эсперансе. "Я хочу видеть девочку". Мне это было необходимо.

Он курил отрывисто, глубоко затягиваясь дымом.

— Агату увезли за город в какой-то интернат. Эсперанса не захотела сказать мне, в какой именно. "Я найду ее, где бы она ни была". Но Эсперанса воспротивилась: "Упаси тебя бог, слышишь? Чего ты хочешь добиться? Разбить ей сердце?.. Я сказала, что ты умер".

— Какая злая женщина!

— Нет, по-своему она была права, но чересчур прямолинейна. Я тоже пытался стать таким. И действительно убедил себя в том, что для девочки так будет лучше. Я говорил себе: не надо ее раздваивать, разрывать на части. Она научится хитрить. Научится умалчивать... Я знал, что мог настоять на том, чтобы мне позволили видеться с девочкой. Нет такого закона, чтобы запретить мне это. Но тогда мне пришлось бы отступиться от своих принципов, вернуться к тому, от чего я стремился избавиться, когда мы расставались, — и пострадал бы не я, не она, а наша дочь... Агата больше любила меня до тех пор, пока Эсперанса это позволяла. Но подспудно каждый из нас знал, как-то само собой, спонтанно, что девочка должна была остаться с матерью.

Пока они ждали Асиса, Вентура ни разу не обмолвился о том, что хотел бы иметь девочку, похожую на его дочь. Они почти не говорили между собой о ребенке, который должен был у них родиться. Тогда Пресенсия не обратила внимания на это, потому что существо, которое она носила под сердцем, заполняло ее одиночество. В те месяцы она ушла в себя, затаилась. И ничего не говорила Вентуре до тех пор, пока он не встретил ее однажды, к своему удивлению, на улице Дон-Педро.

— Пойми, дело вовсе не в этом, они просто искали подходящего случая. Тетя с дядей никогда не придавали значения подобным вещам, но им надо было за что-то уцепиться. Ты не беспокойся.

С той самой минуты, как Вентура узнал об этом, он перестал ее трогать и целовать. С той самой минуты, как решил: "Мы поженимся", Вентура отдалился от нее. "Он сам не сознает этого.

Но он — верующий, и ему это отвратительно. Он поступает так ради ребенка. И я с ним согласна.

Мне не нужны никакие письменные заверения, письменные свидетельства... Я и так принадлежу ему. Если когда-нибудь женщина принадлежала всем своим существом мужчине — а такое могло случиться только раз, всего лишь раз, — то ею могла быть лишь я, Вентура... Ты всецело владеешь мной. Сначала ты завладел самым главным: моей волей и моим разумом. Ты взял их под свою неусыпную опеку. Иначе не скажешь, потому что, опекая, ты оставил их неприкосновенными. О, господи, ради всего святого..."

Нет, она не имела права взывать к господу богу.

Но как только у Пресенсии родился сын, она снова раскрылась навстречу мужу и стала тянуться к нему. Вот тогда-то она и обнаружила, — впрочем, возможно, замечала и раньше, но не придавала этому значения, — неприязнь к себе со стороны соседей. Сначала, встречая их на лестнице, они проявляли любопытство: "Молодожены". Но, вероятно, соседкам не понравилось ее пренебрежение к их заботе: "Если вам вдруг что-нибудь понадобится, сами понимаете... Если у вас ночью начнутся схватки... Я вырастила семерых..."

Потом они удивились тому, что их никто не навещает, даже родные, хотя она была в положении.