Валерий Примост - Штабная сука

Я отсутствовал слишком недолго, чтобы кто-то это заметил. Первым делом я зашел в .умывальник и долго и тщательно мыл руки. Это в тот момент казалось мне самым важным делом.

— Что-то Наташка моя не идет… — выйдя из умывалки, пожаловался я дневальному самым обеспокоенным тоном, который только мог изобразить.

Он сочувственно покивал мне и предложил позвонить к ней в общагу. Как назло, я не знал телефона.

Я маялся весь день, до вечера. Она так и не пришла. На следующее утро я обратился к ротному и немедленно получил у него увольнительную в город. В общаге Наташки тоже не оказалось. Ее подружки не видели ее со вчерашнего дня и тоже очень волновались. Недолго думая я позвонил в милицию и сообщил о ее исчезновении и о своих подозрениях насчет появления в наших местах беглого рецидива из Харанхоя.

Было проведено расследование. Поиски ничего не дали. Наташка пропала бесследно. Я ходил на допросы в мен-туру и особотдел, а потом возвращался в роту и безбожно дул драп. Отчаянию моему не было границ. Сами посудите: легко ли потерять невесту, беременную твоим ребенком, накануне свадьбы?

Ее так и не нашли, Никто до сих пор не знает о ее судьбе. Начальство с большим пониманием отнеслось к моему горю. Мне снова был предложен десятидневный отпуск домой, и я снова от него отказался: такое горе, как у меня, не лечится подобным лекарством.

Сказать по правде, мне было трудно смириться с тем, что произошло. Часто по вечерам, когда я сидел в бытовке и размышлял, мне казалось, что вот-вот дверь распахнется и на пороге появится моя несчастная невеста. Это ощущение было таким сильным, что я подолгу зависал, уставившись на дверь, потом вставал, подходил и распахивал ее настежь. Но всегда было одно и то же: за дверью че оказывалось никого.

Со временем это прошло. Я уже не боюсь темноты и не вижу плохих снов. Мне кажется, что теперь я смог бы убить ее во второй раз, если бы она появилась снова. Но она не появится. Наверняка, она поняла, что ей меня не захомутать, и теперь ищет свою добычу где-нибудь в других местах. Что ж, доброй охоты!..

С той поры я ненавижу женщин. Всех, без исключения. После того летнего дня мой братан как будто умер и уже никогда не тревожит меня, как раньше. Я не хожу в увольнения и самоволки и очень рад этому. Потому что мало удовольствия иметь дело с этими мягкими, уродливыми, тонкоголосыми, скандальными, пустоголовыми, меркантильными, подлыми тварями, которые только и ждут, чтобы сунуть свой нос в твою жизнь, а когда это им не удается, делают из тебя убийцу и импотента.

О, какие же они твари! Им-то что — они просто уходят из этого мира, из его боли, грязи и забот, оставляя тебя в таком дерьме, из которого тебе уже никогда не выгрестись. Ты для них — просто точка опоры, от которой они отталкиваются в своем движении наверх. Им плевать, что» ты от этого толчка погружаешься вниз. А ты ведь погружаешься! Вниз, вниз, вниз, без конца, и все равно не перестаешь надеяться на что-то, на какой-то выход, на спасение. Но выход так и не находится, и когда ты понимаешь это, твое положение уже безнадежно и спасения нет.

Да, спасения нет. Вот что главное. Вот что нужно знать и помнить всегда и везде. Спасения нет. Никому и ни от чего. Все мы все равно умрем, причем умрем, измазанные дерьмом по самые уши, несмотря на все наши ухищрения, а может быть, именно из-за них. Все мы все равно умрем, подло, как черви, все — от рядового до маршала, от грудной девочки-сцыкухи до столетнего маразматического старпера — сдохнем, а потом сгнием в наших цинковых чехлах, и постели наши скатают, а фамилии вычеркнут из списков, и ничто наше не проникнет из цинка наружу.

Но если это и есть жизнь, то за каким хером она такая нужна? Как вы считаете? Зачем она вам нужна? Блин, я ж не гордый, я с удовольствием уступлю свою очередь на тот свет кому-нибудь, кто очень торопится. Ну что, договорились? Да? Тогда не стремайся, подходи по одному! Это жизни не хватает никому. Смерти хватит на всех. На то она и смерть…

Знаете, как бывает, когда парится человек, парится, вкалывает, строит дом, делает ремонт, материалы покупает, платит мастерам — старается, чтоб все было в лучшем виде, из кожи лезет, за каждой мелочью приглядывает? Знаете, да? А вот представьте, что потом, со временем, одна за другой возникают в доме разные мелкие незадачи — то краешек обоев отклеился и языком сухим свисает, то ручка на двери ванной накрылась, то проводка искрит, то побелка осыпается, то еще какой-нибудь хер из щели вылазит. А устранить, починить — руки не доходят. И копятся, копятся эти проблемки, пока не выливаются в большую проблемищу нового ремонта. Так вот, это — осень. Медленное, равнодушное умирание. Смерть. Откос. Усталость… Все это происходит со мной.