Кристофер Прист - Тиски доктринерства

Он немного растерялся. Успокоение пришло, лишь когда он смог вообразить себя конструктором подобного лабиринта.

Первая дверь открывалась вправо, перекрывая коридор, который вел наружу, и открывая новый тоннель, которого он еще не видел и который уводил влево. Он еще раз надавил на дверь, но теперь она не шелохнулась.

Казалось открыть ее теперь можно только со стороны коридора, доступ в который ею же и заблокирован.

Он двинулся обратно ко второй двери и обнаружил, что она тоже переместилась, открыв проход влево от нее.

Уэнтик посветил фонариком, пытаясь заметить какую-нибудь щель в конструкции тоннелей. Ему хотелось бы оказаться снаружи и разобраться во всем объективно, а не застрять в этой ловушке.

Спокойно. Это не ловушка. Выход есть, но искать его надо впереди.

Минуту-две он сидел, прислонившись к стене и пытаясь вообразить, как выглядит лабиринт сверху. Если каждая дверь имеет систему петель, образующих треугольник в плане, и на каждом пересечении всегда находится три прохода, то это может означать, что каждый тоннель – сторона правильного шестиугольника. Кроме того, чтобы открыть проход по коридору впереди, приходится закрывать один или даже больше позади. Может быть каждая дверь этого лабиринта связана со всеми остальными, так что изменение положения одной автоматически вызывает перемещение других.

Остроумно. Но жутко.

Уэнтик почувствовал побежавшую из подмышки струйку пота. Он нетерпеливо вытер пот тканью рубашки, огляделся и пополз на четвереньках к двери, которую считал второй. В конце открывавшегося за ней коридора была еще одна. Он толкнул ее и двинулся дальше… Та, что осталась позади перекрыла путь назад. Он добрался до следующей двери. Прошел еще одну.

Он блуждал по лабиринту уже не менее получаса, время от времени делая остановки, чтобы обследовать конструкцию тоннелей. Насколько ему удалось понять по звуку при постукивании по стенам, они были из тонкого дерева. Прогулка по этим проходам становилась все более неприятной, потому что температура поднималась и он начинал ощущать приступ клаустрофобии. По мере углубления в лабиринт Уэнтик обнаруживал, что какая-либо регулярность отсутствует; некоторые двери распахивались вправо, другие влево. Иногда они уже были открыты и он проходил, не задерживаясь. Один раз он прошел подряд три открытые двери. Когда он открыл четвертую, все три позади него захлопнулись разом.

Если неумолимо накатывался страх, он успокаивал себя напоминанием, что сконструировать и построить этот лабиринт мог только хороший тополог. Интеллект ученого в конце концов брал верх и страх проходил.

Совершенно неожиданно он добрался до двери, которая не поддавалась его толчкам. Запаниковав, он навалился на нее всем телом, пока не догадался потянуть на себя.

Она открылась и в глаза ударил ослепительный солнечный свет.

Последний трюк. Дверь с петлями на одной стороне. Выход наружу. Изумленный человек, встретив такое препятствие, мог бы, не раздумывая, повернуть обратно в путаницу лабиринта.

Солнце уже садилось. Его лучи чуть ли не стелились по коридору.

Совершенно измотанный Уэнтик выбрался на жнивье и сел, прислонившись к деревянной стене лачуги.

Некоторое время он сидел неподвижно, радуясь свежему воздуху, который, хотя жара еще не спала, был прохладнее, чем внутри строения. Он не переставал поражаться, с каким умом сооружен этот лабиринт.

Наиболее хитроумным было существование четырех входов. Уэнтик вспомнил, что попав внутрь впервые, он и тогда выбрался наружу через тот же вход, в который его впихнули. Всегда ли это так?

Если да, это означает, что либо здесь четыре независимых друг от друга лабиринта, либо, что более вероятно, существует четыре маршрута по одним и тем же проходам. Несмотря на внешнюю ветхость и несуразность конструкции, эта лачуга-лабиринт была передовым орудием пытки, произведением общества, в котором совершенствованию методов давления на психику не перестали уделять внимание.

Его чувство профессионала возросло; Уэнтик направился к другому входу и, презрев все неудобства, решил нырнуть еще раз.

Когда через три четверти часа он выбрался наружу, его поджидал Эстаурд.

Двое мужчин молча шагали к тюрьме. Ночь опустилась с тропической внезапностью пока Уэнтик еще находился в лабиринте и воздух стал уже холодным.

Они подошли к зданию и Уэнтик проследовал за Эстаурдом по узкой лестнице в его кабинет, где тот проводил первые допросы.