Кристофер Прист - Гламур

Я добрался до дома, но, несмотря на жуткую усталость, меня терзали досада и тревога. Я чувствовал раздражение и досаду. Лондон встретил, как I, всегда, холодом и сыростью. Моросил дождь, однако после хибар и трущоб Центральной Америки город выглядел чистым, благополучным и современным. Я пробыл дома ровно столько, сколько потребовалось для беглого просмотра почты, затем вывел из гаража машину и поехал к Сью.

Открыла мне ее соседка. Я направился прямо в комнату Сью и, подойдя к двери, постучал. Ответа не последовало, но изнутри послышалось движение. Потом дверь открылась, и я увидел Сью. На ней был пеньюар, наброшенный прямо на голое тело, который она запахнула и придерживала рукой. Несколько секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза. Затем она сказала:

– Может, войдешь?

При этом она оглянулась через плечо так, словно в комнате был кто-то еще. Переступая порог, я уже напрягся в ожидании стычки. Меня переполнял страх.

В комнате было душно, стоял полумрак, сквозь задернутые занавески слабо сочился дневной свет. Сью раздвинула шторы. Ее комната находилась ниже уровня земли. Окно выходило на заднюю сторону дома. Невысокая кирпичная стена сточного колодца и площадка, заросшая кустарником и нестриженой травой, заслоняли солнечный свет. Мне показалось, что в воздухе висит какая-то легкая голубоватая дымка, как если бы в комнате недавно курили, но я не чувствовал запаха табачного дыма.

Видимо, когда я постучал, она была в постели: покрывало было снято, одеяло скомкано, и одежда ее висела на спинке стула. Я заметил стоявшую на столике возле кровати тарелку с тремя сигаретными окурками, обгоревшими спичками и горкой пепла.

Я подозрительно оглядывал комнату, разыскивая Найалла.

Сью закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, плотнее запахнув пеньюар. Она не смотрела на меня, неприбранные спутанные волосы скрывали ее лицо, тем не менее я не мог не заметить ее необычно красные губы и порозовевший подбородок.

– Где он? – спросил я.

– Где кто?

– Найалл, разумеется.

– Ты видишь его здесь?

– Ты прекрасно знаешь, что нет. Ну, и как же он ушел? Через окно?

– Это смешно!

– А чем еще ты могла заниматься в постели среди бела дня? – сорвался я на крик.

Тут я внезапно потерял уверенность в своей правоте и взглянул на часы. Они все еще показывали центральноамериканское время. Самолет приземлился в Хитроу на рассвете, и, стало быть, время едва перевалило за полдень.

– Мне сегодня не надо на работу, и я решила поваляться. – Оттолкнув меня, она прошла мимо и уселась на постель. – Почему ты не предупредил, что приедешь?

– Почему? Я только что вернулся, и мне не терпелось тебя увидеть!

– Я думала, что ты сначала позвонишь.

– Сью, ты же обещала, что этого больше не будет никогда.

– Это совсем не то, что ты думаешь.

– По-моему, как раз то! – Я ткнул в сторону превращенной в пепельницу тарелки. – Ты считаешь меня полным тупицей? Не лги мне, пожалуйста, никогда больше не лги!

Ее глаза наполнились слезами, но она выдержала мой взгляд и сказала спокойно:

– Ричард, мне очень жаль. Найалл нашел меня. Однажды вечером он выследил меня, преследовал до самого дома. И у меня не было сил с ним спорить.

– Как давно это случилось?

– Пару недель назад. Послушай, я знаю, что это значит для нас обоих. Только, пожалуйста, не надо делать все еще хуже, нам это все равно не поможет. Найалл не собирается оставлять меня в покое, что бы мы ни делали, какие бы обещания я ни давала.

– Я никогда не вырывал у тебя обещаний, – возразил я.

– Ладно, пусть так, но теперь с этим покончено.

– Ты чертовски права – с этим покончено!

– Давай оставим все как есть.

Я едва расслышал ее слова. Она вся сжалась: обхватила руками колени и опустила голову так низко, что мне оставались видны только ее макушка и плечи. Лицо ее было обращено к столику у кровати. Я заметил, что тарелки с окурками уже нет. Видно, она как-то незаметно спрятала ее. Эти ее торопливые попытки замести следы, как и виноватый вид, только подтверждали мои подозрения. Найалл был здесь прямо передо мной. Я понял это сразу, как только постучал в ее дверь.

– Мне остается только уйти, – сказал я. – Но все-таки скажи напоследок: что это за крючок, на котором Найалл тебя держит? Почему ты позволяешь ему так с собой поступать?

– Он умеет зачаровывать, Ричард, – ответила она.

– Это я уже слышал. Умеет так, что крутит тобою, как хочет?

– Нет, правда. Это гламур. Найалл гламурен.