Кристофер Прист - Гламур

Мы поднялись в номер, сняли мокрую одежду и высушили полотенцем волосы. В комнате было душно и жарко. Мы распахнули окно. Издалека доносились раскаты грома, снизу слышался шум машин.

Я постоял немного на балконе, снова промок, но так и не придумал, что делать дальше. Мне казалось, что я должен принять решение до утра. Из комнаты донесся голос Сью:

– Помоги мне.

Я вошел в комнату. Она стаскивала покрывало с одной из кроватей.

– Чего ты хочешь? – спросил я.

– Давай сдвинем кровати вместе. Нужно убрать столик.

Она стояла передо мной в лифчике и трусиках, с растрепанными волосами, разгоряченная, и выглядела невероятно сексуально. Спутанные волосы были еще влажными. Она была худенькой, почти без выпуклостей, кожа ее поблескивала в душном воздухе комнаты, легкое белье едва прикрывало тело. Я помог ей переставить столик и сдвинуть кровати, рывком расстелил простыни так, чтобы получилось подобие большого двуспального ложа, но только лишь мы довели дело до половины, как отдались друг другу. Этой ночью мы так и не успели обустроить наше ложе и уснули поперек кроватей в обнимку, не накрывшись даже простыней.

Утром я не принял никакого решения. Я чувствовал, что все равно потеряю ее, как бы там ни говорил. Позавтракав в уличном кафе прямо перед отелем, мы отправились осматривать город. О совместном путешествии на юг речи больше не было.

Центр Дижона – площадь Освобождения – булыжная площадь с герцогским дворцом, напротив которого полукругом стоят дома семнадцатого века. Хотя она значительно меньше площади в Нанси – более человеческих масштабов, – однако мы заметили, что и здесь не было ни людей, ни машин. Погода снова изменилась: ярко светило солнце, было жарко, о ночном ливне напоминали только большие лужи посреди мостовой. Во дворце располагался музей. Мы бродили по нему, восхищаясь величественными залами и покоями, полюбовались выставленными экспонатами, задержались перед мрачными надгробиями герцогов Бургундских, каменные изваяния которых между готическими арками казались неправдоподобно живыми.

– Куда подевались все люди? – спросила меня Сью.

Хотя она говорила тихо, ее голос зловещим эхом прокатился под сводами.

– Я тоже подумал об этом. Мне казалось, что в это время года во Франции толпы туристов.

Она взяла меня под руку и прижалась ко мне.

– Мне не нравится это место. Давай уйдем отсюда.

Почти целое утро мы бродили по многолюдным торговым улицам, пару раз отдохнули в кафе, затем спустились к реке и сели на берегу под деревьями. Вырваться из толпы и сбежать от нескончаемого шума автомобилей было истинным наслаждением.

Показав рукой поверх деревьев, Сью сказала:

– Солнце сейчас зайдет.

Одинокое облако, невероятно черное и густое, плыло по небу, приближаясь к солнцу. Оно было таким огромным, что солнце скрылось бы надолго. Необъяснимым было само появление этого облака – такого большого и темного, похожего на луковицу – на совершенно ясном небе. Пока тень проползала над нами, я искоса смотрел на это странное облако и думал о Найалле.

– Давай вернемся в отель, – сказала Сью.

– Я как раз собирался это предложить.

Мы вернулись в центр города. Войдя в номер, мы обнаружили, что горничная привела в порядок наши кровати. Они стояли так, как мы их поставили, но, когда мы разделись и стянули покрывала, выяснилось, что оба матраца застелены одной большой простыней.

Наше путешествие продолжалось. Мы двигались дальше на юг: добрались до Лиона, там пересели на другой поезд и прибыли в Гренобль – довольно большой современный город в горах. Мы нашли подходящий отель, сняли номер с двуспальной кроватью, забросили туда чемоданы и сразу же отправились бродить по городу. Было уже далеко за полдень.

Мы вели себя как вполне добросовестные туристы, послушно осматривая достопримечательности в каждом городе, куда приезжали. Благодаря этому вся поездка выглядела осмысленной, а пребывание вместе – оправданным. Кроме всего прочего, это охлаждало наш взаимный пыл, позволяло не обсуждать желанную для обоих связь до бесконечности.

– Поднимемся на гору? – предложил я.

Мы стояли на набережной Стефана Жэ, откуда начиналась канатная дорога в горы. С широкой площадки перед зданием вокзала можно было видеть канаты, круто поднимавшиеся от города к высокому скалистому гребню.

– Не выношу канатных дорог, – сказала Сью, вцепившись в мою руку. – Это опасно.