Пер Энквист - Визит лейб-медика

Тут были все, кроме вдовствующей королевы и Рантцау.

Все было совершенно как обычно. Через некоторое время Кристиан прекратил танцевать и сел играть в лу [25] Название игры в переводе с французского означает «волк» (Loup). с компанией, в которую входил и генерал Гелер. Король, оставив танцы, еще минуту назад вдыхавшие в него жизнь, казалось, внезапно погрузился в рассеянность и меланхолию. Он играл, не задумываясь, у него, как обычно, не было денег, и он проиграл триста тридцать два риксдалера, которые пришлось выложить генералу и которые он после катастрофы, к сожалению, так и не получил обратно.

В другой ложе сидел полковник Кёллер, ему предстояло руководить военной частью предстоящего в эту ночь переворота. Он играл в тарок с гоф-интендантом Бергером. Лицо Кёллера было непроницаемым. На нем нельзя было прочесть никакого волнения.

Все были на месте. Кроме вдовствующей королевы и Рантцау.

Маски были обычными. У Струэнсе была полумаска плачущего шута. Впоследствии говорили, что на нем была маска, изображавшая череп.

Но это было не так. Он представлял плачущего шута.

Танцы закончились около двух часов.

Позже все сошлись на том, что этот маскарад можно было считать совершенно лишенным каких-либо событий. Это было странным, учитывая, что потом о нем будут так много говорить, и он сделается таким важным, а все ведь сошлись на том, что там ничего не произошло. Ничего. Все были такими, как всегда, танцевали, и никто ничего не ждал.

Струэнсе с королевой протанцевали три танца. Все отметили их спокойно улыбавшиеся лица и их беззаботную беседу.

О чем они говорили? Потом им было уже не вспомнить.

У Струэнсе весь вечер было какое-то странное ощущение отстраненности, или сна наяву, словно бы он уже пережил все это раньше, а теперь это ему снова снилось, короткими, повторяющимися отрывками. Все в его сне двигались бесконечно медленно, рты у них открывались и закрывались, но беззвучно, и это походило на какие-то медленные движения в воде. Они будто скользили в воде, и единственным, все возвращавшимся и возвращавшимся, были воспоминания о короле в роли Султана из «Заиры» и о его движениях, и каких-то странно взывающих жестах, напоминавших жесты актера, но более естественных, как у утопающего, и о том, как его рот открывался и закрывался, будто он хотел что-то сказать, но ничего не выходило. И потом другая часть этого сна наяву: королева, чье лицо приближалось к нему, и которая совершенно спокойно его целовала, потом отступала назад, и эта легкая улыбка, говорившая, что она любит его, и что он не должен ее недооценивать, и что это было началом чего-то потрясающего, что они вплотную приблизились к границе, и что там, на границе, были и величайшее наслаждение и самая заманчивая смерть, и что он никогда в жизни не пожалеет, если они перейдут эту границу.

И казалось, что эти двое — Кристиан-актер и Каролина Матильда, обещавшая наслаждение и смерть, — слились воедино в этой пляске смерти в Придворном театре.

Он проводил ее.

Их сопровождали две придворные дамы. В коридоре перед опочивальней королевы он поцеловал ей руку, не говоря ни слова.

— Этой ночью мы будем спать? — спросила королева.

— Да, любовь моя. Сегодня сон. Сегодня сон.

— Когда мы увидимся?

— Мы будем видеться всегда, — сказал он. — Во веки веков.

Они посмотрели друг на друга, и она подняла руку и коснулась его щеки с легкой улыбкой.

Это был последний раз. Больше он ее никогда не видел.

В 2.30, через полчаса после того, как перестала играть музыка, 2-ой гренадерской роте Фальстерского полка были выданы боевые патроны, и ее солдаты были выведены на указанные позиции.

Все выходы из дворца были перекрыты.

Оперативный руководитель переворота, полковник Кёллер, час назад закончивший партию в тарок с гоф-интендантом Бергером, ознакомил двух лейтенантов с письменным приказом вдовствующей королевы, в котором предписывалось арестовать ряд поименно перечисленных лиц. В нем, в частности, говорилось, что «поскольку Его Величество король желает обезопасить себя и государство и покарать определенных лиц из своего непосредственного окружения, осуществление этого Он доверил нам. Поэтому мы приказываем Вам, полковник Кёллер, именем и властью короля, привести в эту ночь волю короля в исполнение. Король желает далее, чтобы у всех выходов из покоев правящей королевы была выставлена надлежащая охрана». Послание было подписано вдовствующей королевой и принцем крови, но составлено Гульбергом.