Васко Пратолини - Повесть о бедных влюбленных

— Как ты молода! Ты настоящая крестьянка.

— Почему?

— Это же комплимент тебе, глупая! Несмотря на все страдания, ты и сейчас свежа, как цветок. Дай я приласкаю тебя, подвинься ко мне поближе. В тебе столько жизни. Если ты прижмешься ко мне, смерть никогда меня не унесет.

Лилиана была взволнована и напугана этим как будто слабым, но весьма настойчивым натиском. Она взглянула Синьоре в глаза и в страхе, закрыв лицо руками, горько расплакалась. На миг Синьора растерялась, и ей пришлось призвать на помощь все свое изощренное искусство, чтобы ласками и неясными словами незаметно успокоить Лилиану. Убаюканная мягким прикосновением ее рук, Лилиана, словно маленькая испуганная девочка, задремала в объятиях Синьоры.

К своему изречению о ласточках Стадерини добавил:

— «Ангелы-хранители» один за другим возвращаются. Видать, наша виа дель Корно и в самом деле рай!

— Или ад, — ответила его жена Фидальма. — Бедняжка Милена!

На железной шторе колбасной на виа деи Нери наклеено новое объявление: «Закрыто на учет. Откроется 15 сентября с. г. Новая дирекция».

Здоровье Альфредо ухудшилось. Дубинками ему повредили легкие; потребовался двусторонний пневмоторакс и длительное пребывание в санатории Кареджи, предписано было повезти Альфредо в горы, когда он наберется сил. Чтобы окупить расходы, пришлось сдать лавку в аренду. Теперь уже было ясно, что Альфредо придется лечиться по крайней мере год. В санатории ему отвели отдельную палату, и Милена проводила с ним весь день до позднего вечера.

Милена жила теперь у матери, но все еще снимала квартирку в Курэ, в надежде, что Альфредо выздоровеет и «жизнь начнется снова».

— Наша жизнь длилась всего месяц, — говорил Альфредо и, улыбаясь, спрашивал:

— А как звенела касса?

— Трин-трин, Альфредо, трин-трин.

— Ты узнавай, как они ведут торговлю, — наставлял ее Альфредо. — Боюсь, как бы они не растеряли покупателей. Наш магазин торговал хорошо. Они перенесли консервы на другое место?

— Да. Кроме того, они сделали новую вывеску и убрали бадейку с вымоченной треской, которую ты выставлял у дверей.

— Видишь, они не умеют приняться за дело! Вот посмотришь — они отвадят всех моих покупателей!

В тот вечер, когда лавка снова открылась, Милена три раза прошлась мимо нее по противоположной стороне улицы. Она увидела синьора Бьяджотти, того самого, который взял лавку в аренду; он сидел за кассой — за кассой Милены. Она видела через стекло витрины, как он нажимал на клавиши, и снова слышала знакомое триньканье. «Это несправедливо», — тихо сказала она, словно для того, чтобы услышать собственный голос.

Теперь она была уже другой, не прежней Миленой; перенесенные горести наполнили ее душу печалью, но в то же время пробудили в ней твердую волю и решительность.

Парикмахер Оресте, стоявший на пороге своей цирюльни, остановил Милену, осведомился о новостях. Он, как и все, тоже сказал ей: «Твой парень этого не заслуживал».

В тот вечер, прежде чем возвратиться в дом матери, Милена пошла навестить Маргариту и, лишь только затворила за собой дверь, разразилась слезами.

— Мне нужно выплакаться. Не говори, ничего не говори.

Маргарита поняла ее горе. Она вышла в кухню, отлила из кастрюли в чашку мясного бульона и поставила остудить на окошко. Потом принесла бульон Ми лене:

— На-ка, поешь, — сказала она. — Подумай и о своем здоровье. Ты должна держаться молодцом, если хочешь, чтобы Альфредо подбодрился.

Тут вошел Марио, только что вернувшийся с работы. Он постучался и попросил/воды. Мачисте согласился на просьбу жены, и вот уже несколько дней Марио жил у них в доме. («Ну, если уж взяла жильца, — сказал Мачисте жене, познакомившись с Марио, — то и корми его. Ведь он один на свете».)

Марио вошел, но, увидев Милену, извинился, сказал, что не хочет мешать. Маргарита ответила:

— Брось церемонии! Тут все свои.

Тогда Марио поставил кувшин в угол и уселся напротив Милены. Спросив о здоровье Альфредо, он сказал:

— Вы, Милена, совсем упали духом. Выше голову! Если согнешься под первыми ударами, то в конце концов покоришься. Ну же, улыбнитесь! Вот и молодчина! Скажите правду, разве вам так не лучше?

— Что-то уж очень легкое лечение, — ответила она. — Вы веселый, сразу видно, что влюблены. Ступайте скорее к Бьянке, я уверена, что она ждет вас.

А когда Марио ушел, Милена поймала себя на том, что думает о его словах, и снова улыбнулась, как он советовал ей.