Пётр Лонгин - Путешествие в Эдем

ТАСЯ (читает «молитву») Здравствуй, Господи. Как у Тебя дела? Как настроение? Все ли у Тебя есть? Может, что надо?..

Раздаются позывные мобильной связи, и перед лицом Таси вспыхивает полупрозрачное окно-дисплей. На нём — Ева.

ЕВА Ну, конечно, где же и быть нашей дорогой девочке во время занятий по римскому праву!.. К чему нам эта мёртвая латинская премудрость, если мы сами по всем вопросам непосредственно с Господом Богом консультируемся… Зачем?! Нет, нам обязательно нужно залезть втихаря куда не просят, что-нибудь там расковырять — такое, до чего у взрослых руки не дошли, и самостоятельно всё раскурочить нафиг — подчистую! Правильно, дочка?

ТАСЯ (жмурясь от предвкушаемого удовольствия) Мама, а кого бы ты сейчас хотела увидеть?..

ЕВА Я — и сейчас, и всегда, хотела бы видеть свою любимую дочку Тасю — ответственную, внимательную… Но, если она почему-то иногда лишает меня этой радости, то я предпочла бы сейчас иметь дело с Робином Гудом.

Тася преображается: её взгляд становится прямой, уверенный, открытый, «мужской»… Она даже, похоже, стала немного выше ростом.

ТАСЯ Я тебя слушаю, мама.

ЕВА (мягко, но официально) Необходимо собрать информацию о военных приготовлениях противника. Видел, Робин, как я маскировала ракеты? У противника, наверняка, тоже есть свои хитрости… Способ — на твоё усмотрение: если сумеешь, запусти спутник. Если полетишь сама — не попадись под радары… На месте — распотроши ему чего-нибудь, как это ты хорошо умеешь делать дома… Попадёшься и влетишь в недельный карантин — для кампании потеря невелика, а для мамы — подарок и сердцу радость! Ни пуха, ни пера, моя красавица.

ТАСЯ Красавец…

ЕВА (смеётся) Удачи, Робин!

Виртуальный дисплей гаснет. Тася некоторое время сидит, задумавшись.

ТАСЯ Ну, ладно, Господи. Дальше Тебе, наверное, будет неинтересно… Не скучай без меня: я скоро вернусь!

Тася, перекрестившись, поднимается с колен, складывает меч в ножны. Перед ней возникает полупрозрачные дисплей и клавиатура. Тася начинает уверенно набирать какие-то команды в юникс-стиле.

Джо, стоя перед строем, инструктирует группу юнитов-офицеров, по своему виду принадлежащих разным фэнтэзийным расам и родам войск. Слов практически не слышно из-за усиливающихся шумов, производимых всё пребывающими наземными войсками и авиацией. Юниты выглядят весьма эффектно. В ряду атлетичных, строгих и воинственных ботов камера натыкается на глумливо-весёлую физиономию давящегося от еле сдерживаемого смеха крепкого но невысокого Серьги.

ДЖО (делая свирепое лицо) А это, что ещё за явление западной демократии тоталитарному режиму Северной Кореи?

Серьга начинает ржать во весь голос.

ДЖО (юнитам) Благодарю за службу, товарищи боты! Все — по местам. Приступить к выполнению заданий.

ЮНИТЫ-ОФИЦЕРЫ (хором) Служим Российской Федерации!

Строй юнитов тает в воздухе. Серьга продолжает ржать.

ДЖО Ещё раз вломишься в игру, включу тебя в спам-лист. Выкладывай!

СЕРЬГА (оправдываясь) Да я тут не один, а с подарком… Командор, ты меня извини, но ты в курсе, что у меня сегодня весь вечер, мать его, бета-тестирование… А у меня комсомольцы ночью рабочий комп сожгли: новый ставлю… Так вот, не мог же я сегодня тебя не поздравить! Сам понимаешь…

ДЖО (широко улыбаясь) Ладно — дуй в приват. Поболтаем.

Джо у себя в студии. Он снимает игровой шлем и перчатки. На экране монитора непосредственно перед лицом Джо — Серьга.

ДЖО Ну, рассказывай!

СЕРЬГА А что рассказывать! Поосторожней будь сегодня… Пока я спал, ночью комса, мать её, ко мне в комп залезла… Хрен знает, чего искали — может, и тебе уже на хвост сели… (отъезжая на кресле в сторону) Я лучше покажу!

При ярком освещении, студия Серьги — очень богато и на удивление «нетехнологично» обставлена. Трудно поверить, что в столь роскошном интерьере живёт не какой-нибудь банкир-сибарит, а профессиональный геймер с внешностью киберпанка. Он поднимается с кресла.

СЕРЬГА Это самое, Гош… В общем, с деньрожденьем тебя!

Серьга снимает со спинки роскошного в стиле рококо кресла нечто, занавешенное целлофаном, и разворачивается с этим предметом к камере.

СЕРЬГА Я, конечно, прусь… Сколько нам обоим уже стукнуло…

Серьга начинает освобождать нечто, укрепленное на лёгком каркасе, от покрывающего его целлофана…

СЕРЬГА Помнишь, когда ты появился в «Оясуми Насаи»?.. Мне тогда было семнадцать, а ты уже тогда был для меня тридцатилетний старик. (хохотнув) А когда мы с тобой сбежали в «Подснежник», мне уже самому было под тридцать. Но я почему-то по-прежнему оставался пацан…