Олег Беймук - Возвращение в Эдем

… В комнатушке уже сидели пятеро. Три хмурых мужика «уголовно-процессуального» вида, тощий зашуганный очкарик и деваха лет двадцати пяти, которая старательно пыталась скрыть признаки наркотической ломки. Я кивнул, мне никто не ответил. А в самом деле, как тут принято здороваться? «Здравия желаю, Камрады» или «Вечер в хату, люди добрые»? Хотя «добрые» – это перебор. Учитывая специфику организации, которая нас сюда запихнула. Мужики глянули искоса и отвернулись, пацаненок судорожно закивал в ответ, деваха окинула оценивающим взглядом и фыркнула.

Одеты все, как и я, в камуфляж старинного фасона (типа «цифра»). Новенький, даже не обмятый еще. Неплохого качества и, кажется, даже из натурального материала. Разместились все на некоем подобии одиночных школьных парт, с откидными столиками перед каждым и поворотными креслами. Только материал изготовления странный, не пластик, а самое что ни на есть настоящее, дерево. Таких парт в зале стоит штук двадцать. Это ж кто так расщедрился на натур-продукт?

На передней стене доска, опять же вроде школьной. Только не интерактивная, а обычная, из крашеного в черный цвет дерева. И отдельно стоящий, развернутый ко всем остальным лицом, стол. Выбрал парту у окна, ближе к «учительскому» столу и в ожидании откинулся на спинку.

Ждать пришлось недолго. Открылась дверь, и на пороге нарисовался мужчина в некоем подобии военной формы. И видно, что качество материала повыше, чем у нас. На голове у него красовалась не такая же, как у прочих, бейсболка камуфляжной окраски, а что-то несуразное. Представьте себе головной убор с почти плоской круглой верхушкой, выгнутый в форме крыши концертного зала, с твердым козырьком. Кажется, в старину это называлось «офицерская фуражка», или «коровье седло». Высокий, широкоплечий, на вид лет сорока. Наверное, был бы симпатичным, если бы не жуткие шрамы, пересекающие правую половину лица и уходящие под воротник кителя. В левой руке офицер держал тонкую палку, длиной около полуметра (помню такие из истории: когда-то такие палки, под названием «стек», носили офицеры. Только это было в англо-бурскую войну или даже раньше). В правой он держал что-то вроде графического планшета. Ну понятно, косит под старинного офицера. Видимо, местное начальство.

Остановившись в дверях, офицер обвел собравшихся внимательным взглядом, кивнул своим мыслям и проследовал к столу преподавателя. Сразу стала заметна легкая хромота и малая амплитуда движений правой руки, которая почему-то была в черной перчатке.

– Здравствуйте, заключенные, – заявил он, усевшись. – На первый раз не буду наказывать за несоблюдение устава, но впредь при появлении офицера или охранника рекомендую вставать. И не садиться без разрешения, если не хотите заработать штрафные очки. Я вижу, все собрались. Поэтому приступим! Сперва назовите мне…

– Не все, – вдруг ответила деваха. – Мы были на пересылке с подругой…

– Все выжившие, – сухо уточнил офицер, уронив на стол руку. Раздался звук, как будто о столешницу ударили деревяшкой. – Вакцинацию пережили не все. Двое подопытных покинули нас навсегда. Еще один под вопросом. Возможно, еще выживет. Тогда и присоединится к группе. Но впредь, задавая вопрос, поднимайте руку и говорите после разрешения. Иначе заработаете штрафные очки. Итак, сейчас я запишу ваши имена.

Он открыл планшет, который оказался папкой, внутри которой была стопка ровно нарезанных и разлинованных бумажных листов, на три четверти исписанных! Что за архаика, спрашивается? Да на Земле уже лет сто никто на бумаге не пишет! И как они данные в информаторий вносят?

– А то Вы не знаете, – буркнул один из хмурых громил. – У Вас, небось, все в досье имеется!

– Хорошо, тогда уточню. Я начальник режимной части этого объекта. Объект называется «Форт», а меня зовут Змей. И не советую мне дерзить. А вы – новая порция мяса. Первостепенная задача для каждого из вас, прожить хотя бы две недели. И мне, и администрации Форта, и всем вокруг глубоко плевать, как вас звали на Большой Земле и что вы там творили. Официально вы все уже мертвы, похоронены и информация о каждом из вас стерта изо всех баз данных. Вы можете назваться как угодно. Это новое имя, прозвище, кличка, позывной или номер будут записаны в журнал и отмечены в вашем идентификаторе. Жить вам с этим прозвищем здесь навсегда. Ибо вы будете находиться под моим присмотром до самой смерти, моей или вашей. А вот когда эта смерть наступит – через десять дней или три сотни лет – зависит от вас и моего к вам отношения.