Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 1

Когда рассвет заревом запылал над Эдемом, старик досматривал свой последний сон. Лежа на огромной дубовой кровати, помнившей многих его предков, он увидел во сне победу, к которой стремился всю ночь, и вот теперь удовлетворенно пробормотал что-то, завершая сделку. Для Макса Харпера, ветерана тысячи побед в схватках с природой и ее стихиями, с людьми и машинами, это был достойный способ прощания с суетой жизни. Его дыхание сделалось неглубоким и легким. Лицо смягчилось и разгладилось, став спокойно-безмятежным, каким не было ни разу в жизни.

Для девушки, которая сидела у его постели, кошмар только лишь начинался. Долгие часы бархатной ночной свежести прошли, принеся за собой нарастающее чувство ужаса, и вот теперь на нее огромной волной накатилась паника.

— Не уходи, — взмолилась она, — не покидай меня, ну, пожалуйста, не уходи…

Слезы сначала катились из ее глаз таким обильным потоком, что, казалось, конец ее рыданиям не наступит никогда. Но за бесконечные часы ночного бдения она до дна выплакала свои слезы, и теперь все ее существо сжалось в маленький комок бесконечной боли. Она лихорадочно пыталась найти утешение в едва слышном разговоре с неподвижной фигурой старика, о чем-то спрашивая его, чего-то требуя и безнадежно убеждая его в своей любви:

— Что же я стану делать без тебя? Без тебя у меня ничего не останется. Ты ведь был для меня всем. Я всегда тянулась к твоей улыбке и твоей руке, а не к улыбке и руке Кэти; твоя холодность меня страшила, а твое отсутствие вселяло в меня ужас; я знала твое лицо лучше, чем свое собственное. Но я совершенно не знала тебя, так не уходи, пока я не смогу хоть немного тебя узнать, не уходи, когда ты мне так нужен…

Врач посмотрел на часы и молча кивнул сиделке. Она тихо выскользнула из комнаты, чтобы дать сигнал к последнему акту ритуального действа. Со всех концов необъятной австралийской Северной Территории к умирающему магнату слетелись друзья, знакомые и деловые партнеры — кто в лимузине или «лендровере», кто на вертолете или небольшом самолете. Сейчас они собрались в отделанной темными панелями библиотеке огромного особняка, чувствуя волнение, которое всегда охватывает людей при приближении смерти, и неприкаянно столпились под портретом человека, чья жизнь и деятельность когда-то их объединила и чья надвигающаяся кончина теперь снова свела их вместе. Состояние у всех было напряженное, но страха не было: ведь Макс Харпер позаботился об их будущем так же, как он всегда держал под контролем прошлое.

Возле дома, не обращая внимания на усиливающийся предполуденный пыльный зной, терпеливо дежурила группа аборигенов, собравшихся здесь со всей усадьбы. Йови — дух, предупреждающий о приближении смерти, — уже прошептал свои слова на ухо одному из людей их племени, умеющему слышать его шепот. И вот они собрались здесь, чтобы в заключительные часы жизни старика почтить его последний сон. Сейчас в неподвижном мареве жаркого дня они, не мигая, молча взирали на великолепный старый особняк, на самолеты, два вертолета и многочисленные автомобили, покрытые толстым слоем пыли.

Все вокруг было окутано тишиной. Нещадно палило горячее солнце. Но даже двое самых молодых парней из этой группы, братья Крис и Сэм, продолжая сидеть в. покорном ожидании, не шелохнулись: они знали, что происходит в доме, и были готовы к неизбежному. Благодаря своей извечной связи со всем живым, они безошибочно угадали момент, когда душа Макса Харпера покинула его бренную плоть и устремилась в бесконечные дали космоса — в дом Отца Всего Сущего, чтобы обрести новое существование по ту сторону смерти.

В затененной спальне гнетущую тишину нарушало лишь прерывистое дыхание лежавшего в постели крупного старика. Внезапно он глубоко вздохнул, судорожно глотая воздух, и испустил дух. Врач быстро шагнул к «нему и высвободил тяжелую ладонь старика из руки девушки. С профессиональной отрешенностью он пощупал пульс, убедился, что пульса нет, и осторожно положил безжизненную руку старика на постель. Встретившись глазами с девушкой, он медленно кивнул в ответ на испуганней вопрос, который прочел в ее взгляде.