Давид Фогель - Брачные узы

— А что вы сейчаспишете, мой дорогой?

— Ничего уже не пишу, — с наигранной наивностью отвечал Гордвайль, — все письма уже написаны…

— Недурно, право, недурно, хи-хи-хи!.. Как там сказал Новалис: «Глубочайшая тайна сокрыта в слове, слове, которое одно…» и т. д. Я, однако, не это имел в виду. Я подразумевал, конечно, работу творческую, хи-хи. Каким литературным трудом вы сейчас заняты?

— Сейчас ничем, да и в дальнейшем не стану заниматься никаким литературным трудом.

— Отчего же так? — доктор Крейндел снова начал воодушевляться. — Никогда я не смогу поверить, что вы всерьез это говорите! Невозможно! Вы не лишите меня этого наслаждения! Единственного, можно сказать, какое осталось у меня в этом мире!.. Ведь это как будто бы я сам писал!.. Точно так же, как здесь, в конторе, где все пишете на первый взгляд вы, а на самом деле пишу я… Да, это так, мой дорогой, так и никак иначе!

В этот миг в контору как вихрь ворвалась жена доктора Крейндела, миниатюрная рыженькая женщина, не знавшая ни минуты покоя. Она принесла с собой облако парфюмерных запахов и холод осенней улицы. И сразу же начала что-то быстро говорить, было похоже, что она продолжает разговор, начатый еще на улице.

— Не правда ли, она замечательная?! И так идет мне! Ты видишь, Паулерл? — она указала на свою новую меховую шубку. — Пощупай-ка! Настоящий каракуль! Я ее сразу же и надела, уже холодно, и можно отлично носить шубку, не так ли? И она легкая, я тебе говорю, такая легкая, как дыхание ребенка! Никакой тяжести не чувствуешь, просто как купальный халат! Для нее еще нужно другую шляпку, маленькую плюшевую шляпку, простенькую, без украшений…

— Присядь уже, дорогая, — прервал ее муж, вставший ей навстречу. — Ты врываешься как ураган и мешаешь господину Гордвайлю работать!..

— Ах, господин Гордвайль! — вдруг обратила она внимание на его присутствие и протянула ему руку в белой лайковой перчатке. — Простите меня, вы сидите себе в уголке, и я совершенно вас не заметила, ха-ха-ха! А вы что скажете об этой шубке? Я купила ее только что!

С минуту Гордвайль разглядывал пятнистую бело-коричневую шубку как настоящий знаток и наконец изрек:

— Прекрасно! И очень вам идет, сударыня!

— Вы думаете? Пощупайте, господин Гордвайль! Каракуль, последняя мода!

— Но шляпка совсем не подходит… — сказал Гордвайль многозначительно. — К этой шубке нужно шляпку попроще, маленькую такую, с тульей-колокольчиком, я бы сказал, черную…

— Конечно, конечно! Я сию минуту бегу, куплю другую шляпку! Ты видишь, Паулерл, господин Гордвайль разбирается в женской моде и тоже считает, что здесь нужна другая шляпка!

— Ну-ну, хорошо, моя дорогая! Купи себе шляпку. Однако что за спешка! Купишь после обеда. Для этого найдется время и после обеда! До тех пор шляпка никуда не денется!

— Нет-нет, я должна сейчас! После обеда у меня ни одной свободной минуты! В три приходит маникюрша, а потом, в пять, я встречаюсь с Мальвиной Хольцер, ну ты ее знаешь, она вчера вернулась из Мюнхена.

— Двенадцать уже, — попытался доктор Крейндел еще раз. — Время обедать!

— Это не займет много времени, — стояла она на своем. — Только четверть часа! Магазин здесь рядом, десять шагов! Я приду домой сразу после тебя!

У доктора Крейндела не осталось выбора. Он не сумел отсрочить хоть на немного, хоть до после полудня, новую трату. Он был вынужден выдать на месте необходимую сумму, и жена его мгновенно испарилась.

Гордвайль подал ему письма на подпись, затем взял пальто и шляпу и отправился обедать. В магазине его задержала кассирша, сказавшая ему с улыбкой:

— Вы уже идете обедать, господин Гордвайль? А не хотите ли пойти вечером на концерт? У меня два билета на Девятую Бетховена со Шлаком.

— Сдается мне, вы хотите соблазнить женатого человека, фройляйн Коплер, — насмешливо проговорил рыжий приказчик, только что закончивший разгружать ящик с книгами и теперь с удовольствием разминавший кости.

— Это вас не касается, господин Рудель! Вас-то я в любом случае не собираюсь соблазнять!

— Жаль, очень жаль! — рассмеялся тот. — Но может быть, вы разрешите мне попробовать соблазнить вас?!

— Вы несете вздор, господин Рудель, по вашему обыкновению!

— Я еще не знаю, свободен ли у меня вечер, — сказал Гордвайль. — Скажу вам после обеда.

Девушка выглядела немного обиженной.

— Впрочем, я могу обещать уже сейчас, — поспешил поправиться Гордвайль. — Да-да, конечно! В любом случае я постараюсь освободиться.