Татьяна де Ронэ - Русские чернила

А как получить свидетельства о рождении родителей, если они родились не во Франции?

Чиновница, начисто лишенная шарма, разъяснила, что в этом случае французские граждане заказывают свидетельства в Центральной службе актов гражданского состояния в Нанте. По счастью, это можно было сделать по телефону. Николя заполнил формуляр, где уточнил, что он является сыном покойного Теодора Дюамеля и Эммы Дюамель, урожденной Ван дер Влёйтен, и указал, что сведения ему нужны для нового паспорта.

Четыре дня спустя документы были присланы на улицу Пернети по почте. Этот дождливый день Николя не забудет никогда.

Эмма Ван дер Влёйтен, 18 марта 1959 года рождения, клиника Эдит Кавель, Укль, Бельгия. Отец: Ролан Ван дер Влёйтен, родился в Шарлеруа, 1937; мать: Беатрис Твилинкс, родилась в Льеже, 1938.

А дальше он прочел:

Федор Колчин, родился на улице Писарева, Ленинград, СССР, 12 июня 1960 года. Мать: Зинаида Колчина, родилась в Ленинграде, 1945; отец: неизвестен. Скончался 7 августа 1993 года в Гетари, Франция.

Снизу была приписана от руки еще одна фраза, и на ней стояла официальная печать: усыновлен Лионелем Дюамелем в 1960 году и с этого дня именуется Теодором Дюамелем.

Перед Николя разверзлась бездна. Он долго сидел окаменев, не в силах сдвинуться с места, и не отрываясь смотрел на листок бумаги. Звонить матери он не стал, а сразу ринулся на улицу Роллен.

Взбудораженный, запыхавшийся и взмокший, он влетел в дом и выдохнул, помахав листком у матери перед носом:

– Может, объяснишь, что это такое?..

Эмма сидела в глубоком кресле перед камином. Она удивленно взглянула на бумагу, потом перевела глаза на сына:

– О!..

– Ну? – прорычал Николя, задохнувшись.

Молчание.

– Николя, это долгая история, – наконец произнесла она, нервно перебирая жемчужное колье. – Сядь, пожалуйста.

Для Теодора Дюамеля владыкой всех морей был Атлантический океан. Он не сомневался, что там и погибнет. У его родителей была вилла в Каннах, но Лазурный Берег он никогда не любил. Средиземное море он считал клоакой, кишащей семидесятилетними импотентами, которые приезжают демонстрировать загар, лифтинг и бриллианты. Он презирал эти спокойные, прозрачные воды, где не было даже приливов. В конце шестидесятых школьный товарищ пригласил его на лето погостить в Стране Басков, и он влюбился в пенные буруны и зеленые холмы, во влажный ветер и капризную погоду. Теодор был гораздо сильнее, чем казался с первого взгляда. В детстве в Биаррице он освоил серфинг и целыми днями пропадал на море с ватагой местных мальчишек. В этой компании он был самым младшим, но зато самым отважным. Сколько Николя себя помнил, они с матерью все время проводили на пляже. Она стоически просиживала долгие часы с книгой, пока Теодор в свое удовольствие носился по волнам вместе с приятелями-серфингистами. Он целыми днями не вылезал из воды, похожий на тюленя в своем черном гидрокостюме, и к концу лета его каштановые кудри выгорали от солнца и морской воды и начинали золотиться.

За такую выдержку и долготерпение друзья прозвали Эмму «вдовой серфингиста». Никто и представить себе не мог, какое жуткое пророчество таит в себе это милое прозвище.

Первые десять лет жизни Николя родители снимали на лето апартаменты на побережье Страны Басков. Вид на океан открывался грандиозный. Окна выходили на юг, и иногда можно было различить очертания Испании, издали напоминавшие вытянутую руку. Теодор Дюамель вставал рано и долго смотрел на море, как старый рыбак из народной баллады. Николя любил наблюдать, как он большими прыжками сбегает по извилистой тропе к морю, с серфом под мышкой. Дальше его уже можно было разглядеть только в бинокль. Стоя на песке, он быстрыми, точными движениями натирал доску воском. Запах этого воска Николя все еще помнил, и название тоже: «Sex Wax». И только много позже он сообразил, что никакого отношения к сексу это название не имело.

В его романе отец Марго Дансор был горнолыжником. В представлении Николя оба вида спорта были очень похожи: суть их заключалась в стремительном скольжении на открытом воздухе, на природе, и они требовали немалого риска в одолении самой высокой волны или самого крутого склона. В тысяча девятьсот девяностом году Теодор Дюамель купил черный катамаран «Hobie Cat 16», на котором носился по волнам не хуже, чем на серфе. Он отважно управлялся с волнами, но порой даже его невозмутимая супруга вскрикивала от ужаса, когда огромный вал едва не переворачивал лодку.