Эрик Делайе - Переплётчик

О чём думала Анна-Франсуаза? Пусть это останется тайной. Мысли девушки блуждали где-то в облаках. Она не предвкушала действо, но старалась временно забыть о нём, размышляя о сторонних вещах, как то: подготовка к шестнадцатилетию или знакомство с многочисленными молодыми людьми из высшего света. Анна была лишена алчности в том смысле, что не стремилась к браку по расчёту, ради увеличения собственных богатств или положения в обществе; она знала, что если и решится выйти замуж, то лишь потому, что захочет этого сама, причём причины подобного желания могут быть самыми разными. И теперь, сидя в карете, движущейся по направлению к городу, она думала, встретит ли на собственном дне рождении хотя бы одного человека, достойного её внимания. Нет, простите, не внимания — любви.

Когда карета остановилась, Джованна выскользнула наружу и подала руку госпоже. Было около четырёх часов, прекрасная погода, яркое солнце, лёгкие облачка, и Анна даже подумала, что подобные природные блага грех менять на тёмный грязный дом и общение с подозрительными субъектами. С козел спрыгнули два дюжих пажа-охранника. Чаще всего они оставались у кареты, но на этот раз в их задачу входило полное сопровождение герцогской дочки. В какой-то мере Анна сомневалась в их молчании, но Джованна уверила её, что люди верные и алчные до денег. Если хорошо заплатить, то раз за разом будут молча выполнять свои обязанности, и ни одни посторонние уши ничего не услышат.

Джованна постучала в дверь. В ожидании ответа Анна осматривала улицу. Солнце разогнало всякую шваль по углам, но всё равно было видно, насколько беден и убог район, в котором они находились. Облупленные покосившиеся домишки, выпавшие из кладки камни и кирпичи, проваленные крыши, самая окраина города. На шикарную карету из-за углов глазели мальчишки, но подходить ближе опасались — мало ли что, огреет кучер кнутом, и всё. Денежки просили обычно у людей попроще, а у таких высоких особ, что в золочёных экипажах разъезжают, лучше было ничего не брать, себе дороже выйдет.

Смотровое окошечко открылось. Джованна почувствовала тяжёлый взгляд Одноглазого — заводилы всей шайки, нанятой для дела. Могла ли итальянка полагаться на его честность? В принципе, да, поскольку он получил лишь четверть обещанной суммы в качестве задатка и был кровно заинтересован в остальном. И потому, когда дверь приоткрылась, они смело вошли в дом: первый паж, Джованна, Анна-Франсуаза, второй паж.

Когда Анна-Франсуаза услышала резкий стук, она обернулась. Дверь уже захлопнулась, и в тот же самый момент стальной пест обрушился на затылок замыкающего пажа. Анна открыла рот, чтобы закричать, но чья-то огромная волосатая рука сдавила ей горло. Впереди уже обездвижили Джованну и оглушили первого пажа. Снаружи некто ловкий и тонкий забрался на козлы к кучеру и едва заметным движением пырнул того в бок узким стилетом, а затем аккуратно накрыл лицо мертвеца шляпой, чтобы окружающим казалось, что тот просто спит.

Анну же и её служанку волокли по коридорам из одного дома в другой, через внутренние дворики, через какие-то грязные подворотни и узенькие улочки. Она была в сознании, и, как ни странно, никакого страха не чувствовала, лишь обиду на саму себя. Получается, она опять, только-только вывернувшись, причём не без потерь, из предыдущей передряги, в которую сама себя втянула, попадает из огня да в полымя, и здесь всё будет гораздо серьёзнее, так как никто не знает, где она, куда поехала и с какой целью. Она могла только гадать, зачем её похитили, и надеяться на то, что бандиты хотят получить за неё выкуп. Альтернативные версии Анну устраивали гораздо меньше, поскольку мало ли для чего могут пригодиться молодые и хорошенькие девушки. Возможно, есть люди, наклонности которых не уступают наклонностям самой Анны, и её юное тело будет использовано каким-либо чудовищным, извращённым образом.

Анна не знала, что один из пажей, оглушённых похитителями, выжил: черепушка оказалась достаточно крепкой. Уже через десять минут, когда Анну запихивали в тёмный экипаж, паж по имени Николя Дарэ очнулся, потряс головой и попытался понять, где он находится. Вокруг стояла тьма, голова болела невероятно, жалкий свет, проходивший сквозь щели в плохо законопаченных окнах с закрытыми ставнями, выхватывал из темноты лишь чей-то открытый глаз. Николя отшатнулся, затем сознание окончательно вернулось к нему, заодно прихватив с собой память. Паж понял, что глаз принадлежит его напарнику. Николя подполз к товарищу, потряс его, прислушался к дыханию и обнаружил, что тот мёртв. Ни хозяйки, ни её служанки в поле зрения не обнаружилось. В этот самый момент дверь открылась, впуская в помещение солнечный свет. На пороге стоял тот самый человек, который заколол кучера, — но Николя об этом не знал, и попытался что-то сказать, позвать на помощь. Убийца понял, что как минимум один из оглушённых жив (собственно, он и зашёл, чтобы проверить, мертвы ли оба, добить при необходимости и убрать тела), достал стилет и сделал шаг к лежащему, одновременно захлопывая дверь движением ноги. Убийца не был готов к сопротивлению. Николя, заметив блеск стилета, понял, что перед ним враг, и, в свою очередь, достал нож. Ноги ещё не держали пажа, с координацией было плохо, и трудно сказать, на что он надеялся, когда вооружённый убийца танцующей походкой приближался к своей жертве.