Владимир Лорченков - Воды любви (сборник)

– И на эти деньги вы в Штаты свалите, – сказала она.

– Там Петины модельки на вес золота будут, – сказала она.

– Беспилотники-дроны, черных мочить, – сказала она.

– В галактиках типа Ирак да Афган, – сказала она.

Снова порошка достала. Нюхнула.

– Аспирин будущего, – сказала, хотя никто не спрашивал.

В подвал заглянул добродушный барбос. Повилял хвостом. Громозека нажала на кнопку бластера и барбос обернулся кучкой пепла.

– Так и вся наша жизнь, пацаны, – сказала Громозека, которую, совершенно очевидно, развозило.

– Громозека, – сказала с добродушной улыбкой Алиса.

– Ну все-все, не буду больше, – сказала женщина.

– Кто там еще… – сказала она.

– Так, по списку, лохи в классе… – сказала она, раскрыв журнал.

– Лерочка Иновакова, – сказала она.

– Два аборта, семнадцать мужчин, замначальника строительной фирмы, – сказала она.

– Депрессия, ребенок в тридцать семь лет, – сказала она.

– Рано радуешьсся, пацана ты избалуешь, – сказала она.

– Таня Шмуклина, – сказала она.

– Анекдот про помидору на рельсах знаешь? – сказала она.

– Нет, – сказала Таня.

– Ползут две по рельсам, одна говорит осторожно поезд едет вот-вот пое… – сказала Громозека.

– А другая так – где пое…. – сказала она и рассмеялась.

– Короче, Таня, поезд, – сказала она.

– Ну или с учетом сколько тебе осталось, пое…. – сказала она.

Таня разрыдалась. Костя Трубкин обнял ее, стал утешать. Женщина ласково покачала головой, продолжила.

– Так… ты кто чмырек… Севка Непогодин… – сказала она.

– Ты, Севка, вольешься в рыночные отношения, – сказала она.

– Пойдешь еще в последних классах школы путанить, – сказала она щуплому сутулому пареньку с уже, почему-то, проплешиной, и унылой физиономией мартышки.

– Это как? – сказал Сева.

– Это с мужиками, – сказала женщина.

– Да ведь я это… – сказал Севка растерянно.

– Ну в смысле, я уже… – сказал он.

– Ну вот видишь, – сказала женщина.

– Бывают случаи, когда с человеком с рождения все понятно, – сказала женщина.

– И раз так, зачем ты тут наше время тратишь, – сказала она.

Махнула бластером. На полу появилась еще кучка пепла.

– Ты, Саша, уедешь в монастырь, – сказала женщина кому-то в толпе.

– Тоже способ пережить лихолетье, – сказала она.

– И вообще розыск за расчлененку, – сказала она.

– Кстати сволочь она будет еще та, так что я не осуждаю, – сказала она.

– Ты, Игорь, станешь военным, сгоришь в тан… – сказала она.

– В смысле, в звездолете, – сказала она, поймав укоризненный взгляд Алисы.

– Ты Наташа, будешь швея на три рабочие смены, так что не ссы, ты вечно будешь жить в 1980 году, – сказала она.

– Оливье, Алла Пугачева, Подмосковье и лыжи зимой, Затока летом, – скзала она.

– Ты, Рамиль, станешь видным деятелем татарского национального движения, – сказала она.

– А переклинит тебя на теме русопятых из-за того, что Светка Иванова не даст, – сказала она.

– Не косись, не косись, не даст, – сказала она.

– Так что можешь начать ненавидеть народ держиморд прямо сейчас, – сказала она.

– Ты, Игнат, будешь, – сказала она.

– А, нет, у тебя Игнат тоже пое… – сказала она и рассмеялась.

– Василий станет выращивать всякие растения, получит за это… – сказала она.

– Нобелевскую премию?! – сказала Вася.

– Нет, Вася, 6 лет по статье хранение и распространение, – сказала она.

– Адвокат, не отмажет от распространения, хотя ты ж для себя растил! – сказала она.

– Но мусора, волки позорные, им бы засадить пацана, – сказала она.

Вася промолчал. Хмуро покосился на будущих милиционеров Геру и Ваню.

– Ну, кто остался? – сказала женщина.

– Я, – тихо сказал Коля Наумов.

Женщина поглядела на него мутными глазами. Сказала:

– Будешь писателем-фантастом, – сказала она.

– Ты ж сучонок единственный, кто в будущем побывал, – сказала она.

– Поправишься на 50 килограмм, будешь трындеть про авторское право, – сказала она.

– То-се, псевдоним возьмешь подебильнее…. ну пусть будет Лукьяненков, – сказала она.

– Про звездолеты писать станешь, – сказала она.

– Гребанные космические полки, – сказала она.

– Юности моей надежды, – сказала она.

– Все, пацаны и телки, разбиваем понт, – сказала она.

– Минуту на прощание с Алисой, – сказала она.

Встала, пошатываясь, нажала на кнопку в шлеме. Засветились космодвери.

– Алиса, – сказал, волнуясь, Коля.

– Да дружок, – сказала Алиса, улыбаясь бездонными глазами.