Владимир Лорченков - Последняя любовь лейтенанта Петреску

Дан Балан вспомнил, что не умеет водить машину.

– Да? Что? Черт бы вас побрал, Балан, – засмеялся майор Эдуард, – ну не умеете, но и что?

– Как же я домой-то доеду? – спросил Эдуарда журналист.

– Послушайте, вы что, вообще ни разу в жизни за рулем не сидели? – не поверил Эдуард.

– Вообще ни разу, – грустно подтвердил Балан.

– Но ведь и человека вы, – объяснил майор госбезопасности, – ни разу в жизни не убивали. А сейчас вот взяли и убили. Получилось же. Значит, и машину вести у вас получится.

– Ну, я его, скажем так, косвенно убил, – не понравился Балану довод Эдуарда. – Не своими же руками.

– А бутылку вы ему чем протягивали? – развеселился Эдуард. – Ногами?

Балан отключил телефон. Эдуард еще раз улыбнулся, и набрал номер начальника дорожной службы

– Сейчас от Ларги в Кишинев поедет автомобиль с нашими номерами. Сделайте так, чтобы дорога была пустой. Наш человек поведет автомобиль первый раз в жизни, так что, боюсь, другие машины на дороге ему будут только мешать.

– Сделаем, – ответил полковник дорожной полиции, и спросил, – и штрафовать его, значит, тоже не нужно?

– Боюсь, – повторился Эдуард, – что это его не воодушевит. Наоборот. Пусть кто-то из ваших гаишников честь ему отдаст.

– А может, – предложил полковник, – мы его перехватим, да посадим за руль кого-то из наших полицейских?

Эдуард подумал.

– Не надо, пусть сам едет, – отверг он предложение полковника, и с надеждой добавил, – а вдруг он насмерть разобьется, а?

Дан спустился к реке, и внимательно вгляделся в воду. Наконец, показалось тело стажера. Зацепившись за корягу, Андроник весело плескался у берега вниз лицом, напоминая большого грустного дельфина с почему-то красным затылком. Найдя сук покрепче, Балан подтащил тело к берегу, и сумел вынести Андрея на берег. Осторожно похлопал стажера по щекам, чтобы убедиться, что тот мертв. Увы, так оно и было. Стемнело окончательно. Балан вернулся к машине, и сумел, после долгих поисков нужной кнопки, включить фары.

– А ведь, – с горечью вспомнил он, – в детстве я собирался поступать в автодорожный техникум. О, ирония судьбы… Насмешка рока…

Аккуратно пошарив по карманам Адроника, Дан вытащил оттуда кошелек. Там было немного денег, две визитные карточки, студенческий билет, и ключи с брелоком в виде футбольного мяча. Стажер был большим поклонником команды «Зимбру». Деньги и брелок Балан взял себе, остальное – выкинул. После этого Балан достал из кармана блокнот, и сев в свете фар, написал:

«Ухожу из жизни. Увы, моя любовь не питает ко мне взаимности. Марчика, я не держу на тебя зла. Знай, я любил тебя. Прощайте все. Ваш А. Андроник».

Балан писал записку долго, потому что делал это левой рукой. С непривычки у него получалось не как всегда, – хорошо. Положив бумажку в нагрудный карман пиджака Андроника, Дан вытащил из рукава шприц, и бросил в реку. Присел. Задумался.

– Над чем грустишь, сынок?

Вскочивший Балан потянулся к пистолету, но фигура человека, спускавшегося к реке по склону дороги, не оставляла сомнений в безобидности незнакомца. Это был явно старик. Балан поспешно присел на лицо Андроника, бросив на тело пиджак. В сумерках получалось так, будто журналист сидит на небольшом холмике. Тем не менее, Балан поежился. Лицо усопшего было мокрым. За незнакомцем к реке спускались козы.

– Вечер добрый, – церемонно поприветствовал пастух Балана

– Добрый, – ответил тот, нехотя привстав, и пожав руку старика, – присаживайтесь, отец.

– А и присяду, – широко улыбнулся старик, и Балану стало не по себе. – Так о чем грустишь-то?

– С чего вы взяли, отец? – вяло протестовал Балан, угощаясь протянутой баклажкой с вином. – Просто отдыхаю тут.

– Кого обмануть пытаешься, – пристально глянул старик на журналиста, и отнял у него флягу, – не переборщи с этим делом. Вино крепкое, как бы тебе не опьянеть. А я вижу, ты на машине. Долго еще ехать.

– Это ничего, – вернул себе фляжку Балан, – не жадничай, старик. У меня тоже есть, угощу. Дай хлебнуть. Так почему я грустный-то?

– Камень у тебя на душе, – оценивающе посмотрел на плечи Балана пастух, и тоже отпил вина, – и как снять его, ты не знаешь.

– Ну, начало стандартное, – пожал плечами Балан, – все гадалки так начинают.

– Так гадать нечего, все видно.

– И что тебе видно?

– Грех ты на душу взял, – уселся старик рядом с Баланом поудобнее, и цыкнул на расшалившихся коз.

Смущенный журналист заерзал на лице Андроника. Вынул спички, предложил старику закурить. Пока мужчины курили, одна коза подошла к телу со стороны ног, и принялась жевать штанину Андроника