Ирэн Роздобудько - Лицей послушных жен (сборник)

Глаза девочки радостно блеснули.

– Хорошо! – оживилась она. – Только я сбегаю за Тедди!

Я даже рта не успела открыть, как она оказалась возле подъезда. Я еле догнала ее.

– Не надо!

Закричала я так, что даже затихла и замерла толпа у машины, в нашу сторону повернулись головы, повисла тишина. Я увидела множество удивленных, а потом и подозрительных взглядов. Украдкой взглянула на свою футболку: на ней осталось свежее рыжее пятно, – видимо, я случайно мазнула рукой…

Сейчас кто-то первый укажет на меня пальцем – и я пропала. Тем более что мои ладони еще пахнут машинным маслом. Я приветливо кивнула всем соседям и, стараясь вести себя как можно спокойнее, присела возле девочки:

– Н-н-ника, д-д-дорогая, возьмем Т-тедди в следующий раз, х-хорошо?

От волнения я снова не могла нормально выговорить ни слова.

– Хорошо, – просто согласилась она и взяла меня за руку.

И мы пошли со двора.

Я и девочка из этого дома.

Спиной я чувствовала, что соседи смотрят нам вслед. Как только мы скроемся из их поля зрения, как они – кто-то первый из них – выскажет свое подозрение, которое сейчас витает в воздухе на уровне призрачной догадки.

На границе лазейки мне захотелось обернуться. Я знала, что назад Ника вернется одна, что я уже никогда не увижу этот двор – ни завтра, ни послезавтра. Теперь девочка была моим проводником, с которым я в последний раз выйду за эту границу.

Я крепче сжала ее руку, и мы благополучно миновали дерево.

Вышли на шоссе, за которым находилась река. И ускорили шаги. Потом побежали – кто быстрее?! Обгоняя меня, Ника засмеялась…

Я невольно взглянула на часы: было десять утра.

Тедди остался дома.

Этот свидетель был немым от рождения…

…Мы лежали в траве на берегу реки и, закрыв глаза, ловили лицом солнце. Я задала вопрос, который до сих пор не давал мне покоя:

– Ника, зачем ты хотела непременно взять Тедди?

– Не знаю, – сказала она. – Просто так…

Я улыбнулась: вот откуда росли ноги моей интуиции. Домой ее гнала тревога, которую она не могла объяснить. У матери никогда не было таких предчувствий.

Странная девочка. Что я должна сейчас сделать? Ведь главное сделано: я, как курица, отвлекла цыпленка от опасности. Что же еще? Сейчас я немного продлила ее детство, в котором не будет смерти друга и предательства отца, не будет болезни и того затмения, которое поселилось в детском воображении как призрак «черного человека».

– Ника, сегодня я уеду, – сказала я, – далеко и надолго. Скорее всего, навсегда.

– Это обязательно? – спросила она.

– Это необходимо.

– Мы больше не увидимся?

– А нам и не нужно видеться. Просто будем знать, что мы, я и ты, есть. Ты это будешь знать наверняка.

Она расстроилась.

– С тобой остаются твои друзья – Ярик, Богдан Игоревич, – добавила я. – А впереди еще столько всего!

– Ты – волшебница? – оживилась она.

– Будем считать, что да. Я все о тебе знаю. А теперь ты дала мне возможность узнать больше. И я тебе очень благодарна. Даже не представляешь как!

– Ты говоришь непонятно, как и все взрослые… – грустно сказала она.

Я подумала, что стоит выложить ей всю правду – вот здесь и сейчас.

Предупредить.

Дать наставления.

Уберечь от ошибок.

Наплести со всех сторон по три короба соломки…

Возможно, научить драться.

Дать список «необходимой литературы». Рассказать, что тогда, в первый день нашей встречи, я потеряла на лестнице не пудреницу, а мобильник, и объяснить, что это такое. Прочитать лекцию о компьютере и Интернете. Намекнуть об отношениях с мужчинами, предупредить о последствиях. Предостеречь от алкоголя, случайных ночных машин, чрезмерной откровенности, романтизма и неоправданных надежд. Проинструктировать, за кого нужно голосовать на выборах.

Любопытная речь может получиться…

Мы лежали навзничь, взявшись за руки. Я смотрела на ее длинные, разбросанные по траве косы, худенькие в пятнах зеленки ноги, на длинные руки со смешными горбиками мышц. Старалась запомнить, ведь у меня не осталось ни одной фотографии именного из этого периода – на грани другой жизни.

Не сегодня-завтра родители начнут долгий процесс развода, а за ним не замедлит и остальное – разъезд, исчезновение Дымки, пьянство женщины-Весны, обрезанные косы, интернат…

Я покачала головой: «Сама, девочка… Сама!»

Ведь надо пройти много этапов, на которых тебе дают по носу, обманывают, травят, бьют, накрыв мокрым покрывалом, чтобы в тебе вызрела душа. Надо научиться «держать удар». Теперь я точно знаю: человека от общей массы отличает одно – умение держать удар.