Чак Паланик - Дневник

– Вам бы увидеть, что здесь написано.

Медленно, как ребенок, который учится читать, Энджел Делапорт всматривается во тьму и произносит:

– "…теперь я наблюдаю, как моя жена работает в Уэйтензийской гостинице, убирает комнаты и превращается в жирную сраную чушку в розовой пластиковой униформе…"

Мистер Делапорт продолжает:

– "…она приходит домой а ее руки воняют как латексовые перчатки которые она носит когда подбирает ваши пользованные резинки… ее светлые волосы сереют и воняют как говно которое она чистит ваших толчках когда она забирается в постель рядом со мной…"

– Гм-м, – говорит он, отпивая вино до уровня безымянного пальца. – Здесь пропущен предлог.

Читает:

– "…ее сиськи висят спереди как пара дохлых карпов. У нас не было секса три года…"

Становится так тихо, что Мисти пытается выдавить смешок.

Энджел Делапорт убирает фонарик. Отпивает бледно-оранжевое вино до мизинца, покоящегося на стенке бокала, и кивает на дыру в стене, со словами:

– Сами почитайте.

Его связка ключей так тяжела, что Мисти приходится напрячь мышцы, чтобы поднять фонарик, и когда она прикладывает глаз к темной дырочке, то видит слова на противоположной стене, гласящие:

«…вы умрете проклиная день когда направились…»

Недостающая бельевая кладовка в Сивью, пропавшая ванная в Лонг-Бич, общая комната в Ойстервилле, где бы люди ни ковыряли стены, они находили все то же. Всегда все те же Питеровы припадочные излияния.

Все те же твои старые припадочные излияния.

«…вы умрете и мир станет лучше для…»

Во всех домах на континенте, где работал Питер, во всех вложениях средств, все та же написанная и запечатанная грязь.

«…умрете крича в ужастных…»

И Энджел Делапорт замечает, стоя позади:

– Передайте мистеру Уилмоту, что слово «ужасных» он написал неправильно.

Всем этим летним людям бедная Мисти говорит, что мистер Уилмот был не в себе последний год или где-то так. У него была опухоль мозга, о которой он не знал – и мы без понятия, насколько долго. Все прижимаясь лицом к дырочке в обоях, она сообщает нашему Энджелу Делапорту, мол, мистер Уилмот поработал в старой Уэйтензийской гостинице, и вот номера комнат стали перепрыгивать с 312 на 314. В том месте, где была комната, остался только безупречный гладкий коридор, стулья у стены, плинтус, новенькие штепсельные розетки через каждые шесть футов, – работа высшего качества.

А этот мужчина из Оушн-Парк взбалтывает вино в бокале и говорит:

– Надеюсь, номер 313 в тот миг был не занят.

Снаружи, в ее машине, есть лом. Они могут снова выломать дверной проем за пять минут. Это всего лишь простенок – и все, говорит она мужчине. Всего лишь сумасшествие мистера Уилмота.

Когда она просовывает нос в дыру и втягивает воздух, обои пахнут миллионом окурков, отправленных сюда на смерть. В дыре можно учуять запах корицы, пыли и краски. Откуда-то из темноты доносится шум холодильника. Тикают часы.

По стенам кругами написаны все те же тирады. Во всех домах для отдыха. Выведенные большой спиралью, витки которой начинаются у потолка и спускаются к полу, так что приходится стать посреди комнаты и читать, поворачиваясь, пока не закружится голова. Пока не затошнит. В свете брелка с ключами слова:

«…убиты невзирая на ваши средства и положение…»

– Смотрите, – говорит она. – Вон ваша плита. Точно в том месте, где вы говорили, – и она отступает назад, передавая ему фонарик.

Каждый подрядчик, рассказывает Мисти, подписывает свой труд. Метит территорию. Отдельщики пишут на накате, прежде чем постелить поверх твердый паркет или ковровое покрытие. Пишут на стенах перед обоями или обивкой. У всех внутри стен такие вещи: подборка картинок, молитв, имен. Дат. Временная капсула. Или еще хуже, можно обнаружить свинцовые трубы, асбест, токсичный раствор, плохую проводку. Опухоли мозга. Часовые бомбы.

В доказательство того, что любое вложение не останется твоим навечно.

Всего, что не хочешь знать никогда в жизни, но не решаешься забыть.

Энджел Делапорт читает, притершись лицом к дыре:

– "…я люблю свою жену и люблю своего ребенка…", – читает. – «…я не собираюсь наблюдать как вы сталкиваете мою семью дальше и дальше в пропасть недоразвитые паразиты…»

Он пригибается к стене, выворачивая лицо у отверстия, и замечает:

– Какой прозрачный почерк. В его написании буквы "р" в словах «направились» и «жирная сраная чушка» верхний изгиб высоко выдается и нависает над остальной частью слова. Это значит, что в жизни он очень любящий, заботливый человек, – говорит. – Видите "б" в слове «убьют»? То, как удлинена верхняя палочка, говорит о том, что он чем-то обеспокоен.