Эдвард Брейтуэйт: Учителю — с любовью

Для таких, как я, еще не отвыкших от удобств нормальной американской жизни, тяготы бытия на Арубе переносились легко и даже казались романтичными, потому что терпеть их приходилось недолго. Вопрос поставок был решен на современном уровне, и арубские магазины были завалены продуктами не только консервированными — фрукты, овощи, мясо вынимались из огромных холодильников свеженькими, в хрустящей упаковке. На острове росли только кактусы, гигантские кактусы с колючками по десять — двенадцать сантиметров — очередная шутка природы, ведь на Арубе не росла даже трава. Даже пресную воду на остров привозили в специальных танкерах — одряхлевшая водоочистительная станция острова перерабатывала морскую воду в безвкусную, чуть солоноватую, идущую на все нужды жидкость и со спросом уже не справлялась.

Но по-настоящему не хватало женщин. Нефтеочистительный завод, который был построен американцами и принадлежал им, дал работу десяткам тысяч белых и цветных американцев, жителей Карибских островов и Южной Америки, и местному населению. День и ночь эти тысячи текли через ворота нефтеочистительного завода нескончаемым потоком — работа велась в три смены. Они наводняли магазины, рестораны, винные погребки и кафе.

А женщины были большой редкостью. Никто не подумал, где разместить семьи мужчин, приехавших на заработки из дальнего далека, вплоть до Монтевидео. Сами они жили как сельди в бочке, в крохотных, наспех сколоченных клетушках, с общей столовой и уборной. Правительство Арубы проявило дальнозоркость и практичность и разрешило (а может, и предложило) принять меры для смягчения тягостной ситуации. На остров разрешили въезд проституткам. Это были невинного вида юные создания, приезжали они из разных портов и крупных городов континента на две недели и после нестрогого медицинского обследования брались за свое ремесло. Привозил их внутриостровной пароход, заходивший в Сан-Николас два раза в месяц и прозванный вскоре «мясокомбинатом». Почти всех женщин селили в большом вычурном здании недалеко от главных ворот завода, на здании висел огромный щит с надписью «Hija del Dia» — «Лучшая девушка дня», и как только проходил слух, что «приехал мясокомбинат», возле дома выстраивались очереди мужчин, они шутливо поторапливали уставших за две недели барышень и с энтузиазмом приветствовали новеньких.

Я взглянул на мистера Бланшара, пытаясь представить его в этой очереди. Словно прочитав мои мысли, он улыбнулся и сказал:

— Я тоже не был внутри. Я приезжал на Арубу на два дня, по делам англо-голландской фирмы «Шелл» в Оранье стаде. Приятель предложил съездить в клуб «Лаго» чего-нибудь выпить, тогда я в увидел это своими глазами. Господи, чего только не встретишь в жизни! Никогда не забуду эти очереди.

В воскресенье после обеда мы наконец-то сели поговорить на тему, которая не давала всем нам покоя. Родители Джиллиан высказали свое мнение очень откровенно. Мистер Бланшар сказал:

— Не буду ходить вокруг да около, Рики. Когда мы с матерью впервые услышали, что Джиллиан встречается с вами, мы с ней решили не вмешиваться, думали, что просто увлечение и скоро оно пройдет. Но когда Джиллиан написала, что хочет привезти вас познакомиться с нами, мы поняли: ваши отношения куда серьезнее, чем нам казалось. Мы хорошо знаем дочь, Рик, и нам стало ясно, что речь идет о чем-то очень для нее важном. Теперь мы видим, что так оно и есть. — Он поднялся, раскурил трубку и сел на ручку кресла Джиллиан. — Не скрою, даже сейчас мы предпочли бы, чтобы Джиллиан полюбила человека с тем же цветом кожи, что у нее самой. Для нее, да и для нас все было бы проще. Я всегда считал, что свободен от предрассудков, расовых или любых других. Но теперь, когда дело коснулось меня лично, я знаю — я бы постарался расстроить этот брак, будь я уверен, что мне это удастся. Ведь речь идет не только о вас двоих, Рик. У вас могут быть дети. Какая судьба их ждет? Кому они будут нужны?

Я сидел и терпеливо, с должным уважением внимал ему — он старше меня, а главное, он отец Джиллиан. И вот, пожалуйста, этот добрый и уверенный в себе человек прибегает к тем же набившим оскомину отговоркам и сентенциям, бьет ниже пояса. Сколько раз я все это слышал!

— Думаю, мистер Бланшар, вопрос о детях мы с Джиллиан решим сами, — возразил я как можно спокойнее. — Если мы поженимся, надеюсь, дети у нас будут и они будут нужны нам.

Я взглянул на Джиллиан — согласна ли она со мной, прав ли я, говоря за двоих. Она улыбнулась мне глазами, губами и сердцем — она со мной.